Алмазный трон
Шрифт:
Спархок снял шлем и перчатки и положил на стол.
— Вам знакомо имя Энниаса, первосвященника Симмура, граф? — начал он.
Лицо Редана омрачилось.
— Я слышал о нем, — коротко ответил он.
— Вам известна его репутация.
— Да.
— Хорошо. По случайности сэр Келтэн и я узнали о заговоре, во главе которого стоит первосвященник. К счастью Энниасу неизвестно, что мы узнали о его планах. Ведь у вас действительно в обычае радушно встречать всех пандионцев, которые постучатся в ваши ворота?
— Конечно. Я почитаю Церковь и ее рыцарей.
— Через
— Но…
Спархок поднял руку.
— Это будут не Рыцари Пандиона, мой Лорд, а наемники, под руководством отступника по имени Мартэл. Если вы допустите их в замок, они перебьют всех, кто находится в стенах замка, оставив в живых только одного-двух священников, чтобы те могли потом рассказать об учиненном насилии.
— Чудовища! — с трудом дыша воскликнул граф. — Но в чем причина такой ненависти Энниаса ко мне?
— Заговор направлен не против вас. Его цель — очернить пандионцев в глазах Курии, — сказал Келтэн. — Энниас надеется, что Курия в Чиреллосе примет решение распустить Орден.
— Я должен немедленно отправить депешу в Лариум, — воскликнул Редан, вскакивая на ноги. — Мой племянник направит войска, и они будут здесь через несколько дней.
— В этом нет необходимости, мой Лорд, — сказал Спархок. — Со мной пять сотен вооруженных пандионцев — настоящих. Они в лесу, к северу от вашего замка. С вашего позволения я приведу сотню сюда, внутрь замка, чтобы укрепить ваш гарнизон. Когда наемники прибудут, найдите какую-нибудь причину, чтобы их не впускать сюда.
— Но не покажется ли это странным? У меня же репутация гостеприимного особенно для рыцарей Храма, человека…
— Подъемный мост, — сказал Келтэн.
— Простите?
— Скажите, что неисправен ворот вашего подъемного моста, что его чинят, попросите их быть терпеливыми и немного подождать.
— Я не буду лгать и изворачиваться, — гордо заявил граф.
— О, с этим будет все в порядке, мой Лорд, — заверил его Келтэн. — Я готов собственными руками могу сломать эту лебедку, чтобы вам не придется лгать.
Редан с минуту не отрывая взгляда смотрел на Келтэна, потом неожиданно рассмеялся.
— Наемники будут вне замка, — продолжал Спархок. — Стены оставят им совсем мало пространства для маневра в тот момент, когда мы атакуем их с тыла.
Келтэн широко ухмыльнулся.
— Это будет напоминать мясорубку, когда мы начнем их крошить подле ваших стен.
— И я смогу сбросить со стен кое-какие интересные вещи, — сказал граф. — Стрелы, камни, кипящую смолу и прочее в таком роде.
— Мы устроим великолепное зрелище, мой Лорд, — заверил его Келтэн.
— Хорошо, а теперь я распоряжусь устроить в безопасности эту леди и девочку, — сказал Редан.
— Нет, мой Лорд, — не согласилась Сефрения. — Благодарю вас, но я буду сопровождать сэра Келтэна и сэра Спархока к нашему укрытию в лесу. Этот Мартэл, о котором упоминал сэр Спархок, в прошлом пандионец, и в свое время успел без моего ведома покопаться в тайных знаниях, что запретно для честного человека. Вероятно, возникнет необходимость противостоять ему, и я думаю, что смогу сделать это лучше, чем кто-либо другой.
— Но, может, ребенок…
— Девочка должна остаться со мной, — твердо сказала Сефрения. Она посмотрела на Флейту, которая как раз в этот момент с любопытством на лице собиралась открыть какую-то книгу. — Нет! — сказала Сефрения, возможно даже несколько более резко, чем хотела. Она поднялась и забрала книгу у девочки.
Флейта вздохнула, и Сефрения что-то коротко сказала ей на стирикском диалекте, которого Спархок не понимал.
Поскольку не было никакой возможности узнать, когда объявится Мартэл со своими наемниками, этой ночью пандионцы не разводили костров. Когда наступило утро, чистое и холодное, Спархок неохотно вылез из-под одеяла и с некоторой неприязнью взглянул на свои доспехи, думая, что понадобится не меньше часа, чтобы жар тела согрел эту груду холодного металла. Решив, что еще не готов встретиться с этой необходимостью, он надел перевязь с мечом, и зашагал к ручейку, протекающему неподалеку от лагеря.
Он наклонился над ручейком, напился из сложенных ковшиком рук, потом, собравшись с духом, плеснул ледяной воды себе в лицо. Поднявшись, утерся краем плаща и перешагнул через ручеек. Восходящее солнце посылало свои золотые лучи между безлиственными ветвями деревьев, заставляя гореть нестерпимо ярким огнем капельки росы, нанизанные на стебли травы у Спархока под ногами. Спархок шел через лес.
Он прошел с пол-мили, когда увидел сквозь деревья заросший высокой травой луг. Приближаясь к лугу, Спархок все явственней различал глухой стук лошадиных копыт по земле. Где-то впереди по мягкому дерну скакала легким галопом одинокая лошадь. К топоту копыт примешались звуки свирели Флейты, летящие в прозрачном воздухе.
Спархок, вглядываясь вперед, продирался к краю луга сквозь густой кустарник, окружавший его. Фарэн, блестя на солнце чалой шкурой, носился широкими кругами по высокой траве. В его гордо вскинутой голове, в широком размахе длинных мощных ног чувствовалась ликующая радость. Флейта сидела на его спине, поставив лицо солнцу. У ее губ была свирель.
Некоторое время Спархок в изумлении любовался на эту картину, потом решительно вышел на луг и встал прямо на пути чалого, широко раскинув руки. Фарэн перешел на шаг, а потом и вовсе остановился прямо перед своим хозяином.
— И как ты думаешь, чем ты занимаешься? Есть у тебя башка на плечах? — рявкнул на него Спархок.
Ликующая радость в глазах Фарэна сменилась надменной гордостью, и он посмотрел назад.
— Что, совсем из ума выжил? — продолжал кипятиться Спархок.
Фарэн фыркал и встряхивал хвостом, в то время как Флейта продолжала наигрывать свою песенку. Проиграв несколько тактов, девочка повелительно ударила испачканными в траве пятками по бокам, и тот, осторожно, обойдя хозяина, снова пустился по лугу легким галопом под звуки свирели Флейты.