Алмазный век, или Букварь для благородных девиц
Шрифт:
По этой-то, длиной в милю, галерее райских наслаждений и припустила Нелл. Гарв все больше отставал, и она казалась ему муравьишкой, мечущимся по включенному на полную мощность телеэкрану. Периодически она шарахалась от виртуального демона, когда тот бросался на нее с ложного параллакса движущегося зум-буфера, пылая, как комета на поддельной тверди черного табло. Нелл понимала, что они ненастоящие, и в большинстве случаев даже не знала продуктов, которые ей силились впарить, но жизнь научила ее шарахаться. Она просто не могла не увернуться.
Пока еще не научились делать
Нелл уже забралась в самую чащу, насколько вообще можно забраться в узкую зеленую полоску между соседними Арендованными Территориями. Она раза два падала и ударялась головой о деревья, пока детская гибкость ума не подсказала ей, что земля – не пол, не тротуар и не улица, и здесь должен работать голеностоп. Она читала про такое в Букваре – волшебные уголки, где фрактальному измерению поверхности позволено развернуться на полную катушку, где каждая кочка венчается уменьшенными копиями самой себя, повторите до микроскопичности, присыпьте землей, засадите колючими дугласиями, который растут, как бамбук. Скоро Нелл увидела большую дугласию, вывороченную недавним тайфуном – от корней осталась яма, которая так и звала спрятаться. Нелл спрыгнула вниз.
Несколько минут она ликовала: надо же, Гарв не может ее найти! В квартире укромных мест было – два стенных шкафа, и традиционная игра в прятки теряла всякий азарт, оставалось только гадать, чего о ней столько разговору. Здесь, в темном лесу, до Нелл немного дошло.
– Сдаешься? – крикнула она, и тут Гарв ее увидел. Он стоял на краю ямы и требовал, чтобы она вылезла. Нелл отказывалась. Наконец он слез, хотя более суровый, чем Нелл, критик сказал бы, что он просто сполз на заду. Прежде, чем Гарв успел встать, Нелл запрыгнула ему на колени.
– Надо уходить, – сказал Гарв.
– Я хочу остаться. Здесь хорошо, – возразила Нелл.
– Не ты одна так считаешь, – отвечал Гарв. – Вот почему здесь груши.
– Груши?
– Аэростаты. Охраняют лес.
Нелл страшно обрадовалась и не могла взять в толк, почему это брат с таким ужасом говорит об охране.
На них надвигалось, петляя среди растительности, сопрано воздушной турбины. В следующее мгновение певец вынырнул из кустов и повис перед ними: слабый отблеск цветного света от далеких медиатронов. Из него раздался безупречно воспроизведенный и лишь самую малость громковатый голос: "В нашем парке всегда рады отдыхающим. Надеюсь, здесь вам нравится. Если вы сбились с пути, обратитесь к этому устройству, и оно выведет вас на дорогу".
– Оно милое, – сказала Нелл.
– Это ненадолго, – сказал Гарв. – Давай уберемся отсюда, пока оно не развонялось.
– Мне и тут хорошо.
Аэростат зажегся слепящим голубоватым цветом. Дети вскрикнули от боли, зрачки у них сократились. Аэростат завопил на них: "Позвольте осветить вам дорогу к ближайшему выходу".
– Мы убежали из дома, – объяснила Нелл, но Гарв уже выталкивал ее здоровой рукой и сам карабкался следом.
Турбины взвыли, аэростат сделал вид, что бросается на них. Таким манером он довольно грубо отогнал их к барьеру между лесом и соседней улицей. Убедившись, что они благополучно ступили на бетонный брег, аэростат выключил свет, и без всякого доброго напутствия унесся прочь.
– Все нормально, Нелл, они всегда так делают.
– Зачем?
– Чтобы бомжи не забирались.
– Кто это?
– Такие, как мы сейчас, – объяснил Гарв.
– Пойдем к твоим ребятам! – воскликнула Нелл. Гарв никогда не знакомил ее со своими друзьями, она знала о них, как дети других эпох – о Гильгамеше, Роланде или Супермене. Она верила, что его "ребята" повсюду и более-менее всемогущи.
Гарв скривился, потом сказал:
– Нам надо поговорить про твою волшебную книгу.
– Иллюстрированный букварь для благородных девиц?
– Да. Неважно, как ее звать.
– Почему нам надо о ней поговорить?
– А? – переспросил Гарв скучным голосом, как всегда, когда Нелл начинала его одолевать.
– Почему нам надо о ней поговорить? – терпеливо повторила Нелл.
– Я никогда тебе не объяснял, теперь придется, – сказал Гарв. – Не останавливайся, а то еще кто привяжется. – Они двигались по главной улице Ленивой бухты, Арендованной территории, на которую выставила их груша. Набережная вилась параллельно берегу, отделяясь от него бесчисленными медиатронным фасадами питейных заведений. Нелл, памятуя недавнюю пробежку сквозь строй электромагнитных зазывал, упиралась. Гарв ухватил ее здоровой рукой и поволок по улице.
– Здесь безопаснее, чем в закоулках. Теперь слушай про книгу. Мы с ребятами увели ее у одного вика. Док велел его отметелить.
– Док?
– Ну, китаец. Заправляет в Блошином цирке. Он сказал, надо отметелить этого вика, да хорошенько, чтобы он обязательно засветился на мониторе.
– Что это значит?
– Неважно. Еще он сказал тиснуть у вика одну штуковину, вот такую. – Гарв соединил большие пальцы и отвел указательные, обозначив прямоугольник размером с книгу. – Жутко ценную. Ну, мы ничего такого не нашли, только старую барахляную книгу. То есть, она была старая и красивая, но мы подумали, док говорил не про нее, у него книг и так девать некуда.
Ну, недели через две док спрашивает, где штуковина. Мы рассказываем. Он как услышал про книгу, страшно развопился. Сказал, ее-то было и надо. Но к тому времени, Нелл, ты уже играла с ней день и ночь, и поэтому я соврал. Увидел, говорю, что за фуфло, и выбросил на дорогу, а раз ее там нет, значит, кто-то подобрал. Док писал кипятком, но проглотил.
Вот почему я никогда не водил ребят домой. Если кто узнает, что книга у тебя, док меня убьет.
– И что же нам делать?
Гарв скроил физиономию, означавшую, что предпочел бы не отвечать.