Алмон
Шрифт:
– Может, одолжим у кого-нибудь из слуг? – не унимался толстяк.
– Нет, – покачала головой Ластения, – дадим ему одежду Леброна, этому юноше она должны быть в пору, с братом они почти одного роста и телосложения.
– Ну, если тебе не будет неприятно…
– Нет, пусть носит. Алмон, я хотела бы еще раз спросить, останетесь ли вы здесь, на Сатурне?
– Ластения, пока ничего не могу сказать определенного. Я надеюсь в ближайшее время понять, что в дальнейшем можно ожидать от Патриция. Жаль, что сейчас у меня нет доступа к информационным источникам Спец. Штата, и я не знаю, что происходит в Империи
Вымытый и причесанный Дэн, завернутый в покрывало, напоминающее огромное банное полотенце, смотрел, как вокруг него суетятся желтоглазые слуги. Он сидел в небольшой прохладной комнате, заставленной вазонами с диковинными живыми цветами. Слуги принесли кувшин с напитком, восстанавливающим силы, наполнили бокал и протянули Дэну, жестами уговаривая выпить. Двери приоткрылись, и вошла Анаис, она принесла одежду.
– Вот, должно быть в пору.
Денис молча смотрел на нее, держа в руках бокал с напитком.
– Дэн! Очнись! Выпей и одевайся.
Он залпом выпил до дна и удивительно освежающий вкус мгновенно стряхнул оцепенение.
– Этого не может быть! – произнес он почти что жалобно. – Понимаешь, не может быть!
– Я тебя прекрасно понимаю. Одевайся скорее, хочу познакомить тебя со всеми своими друзьями.
– Значит, ты инопланетянка? С этого… как его… с… с Сатурна?
– Нет, я с Марса, но это неважно. Одевайся, пожалуйста, – отвернувшись, она отошла к окну.
Дэн возился с полчаса, пытаясь разобраться с одеждой принца.
– Я готов, – сказал он, когда наконец-то справился. – Вот на спине только до застежек не дотянусь.
Девушка помогла ему. На Дэне было бордовое одеяние, напоминающее короткий камзол, белая тонкая рубашка, черные штаны и черные мягкие сапоги.
– Как экспонат из музея мадам Тюссо, – неуверенно улыбнулся молодой человек.
– Ты отлично выглядишь, все пришлось по размеру. Вот еще, – она протянула юноше крупный серебристый медальон на простой цепочке и какую-то крошечную пуговицу. – Это Универсальный Переводчик. Медальон надень на шею, а это вставь в ухо. Ты не только будешь понимать моих друзей, окружающих тебя придворных и слуг, но и они тебя, к тому же, сможешь быстро обучиться нашему языку, Переводчик закладывает новый язык в сознание.
– А какой язык?
– Так как компания у нас подобралась с различных планет, общаемся мы на межсистемном языке, он несложный и известен всем в Солнечной. Теперь пойдем?
– Подожди, можно мне напоследок одну просьбу? – сказал он так, словно собирался в последний путь.
– Разумеется, а что ты хочешь?
– Нельзя ли мне выписать с Земли одну сигаретку?
Патриций решил отправиться на Землю. Он не помнил, когда был там в последний раз, кажется, в тысяча пятьсот тридцатом году по земному времяисчислению… Владыке нравилась эта примитивная планета, нечто вроде неосвоенной целины для многих миров и цивилизаций, а также для многочисленных весельчаков, которые зачастую пугали землян всякими «аномальными явлениями».
Патрицию хотелось пройтись по суетливым улицам земных городов, вглядываясь в лица прохожих, разгадывая их жизни и судьбы, хотелось попить кофе в ресторанчиках, прислушиваясь к разговорам и смеху молодежи. Георгу хотелось получше рассмотреть этот беспечный, суетливый мир, людей, которые уверены, что люди (то есть они же сами!) произошли от обезьяны, что всем вокруг управляет некая абстрактная Природа и что человек – подумать только! – ее царь. И Патриций выбрал Землю, пожалуй, единственную планету в Солнечной Системе, где его не знали ни по имени, ни в лицо.
Из Транспортного Вихря он ступил в темную прохладу пустого подъезда какого-то старого дома с грязной мраморной лестницей. Владыка вышел на улицу и с наслаждением вдохнул воздух, наполненный свежестью земной осени. Только что прошел дождь, и на мокром асфальте дрожали серые лужи, вокруг не виднелось ни души, люди еще досматривали свои утренние сны.
Не спеша, Патриций направился в лабиринты улиц и дворов, чтобы окунуться в торопливые толпы людей, в звон трамваев, в шум машин. Черные туфли наступали в мелкие лужицы, черные очки прикрывали яркие голубые глаза, длинное черное пальто защищало от холода и сырости, а в руке, в такт шагам, покачивался зонт-трость. Светлело, разгоралось утро. Патриций шел по Петербургу.
– Ты можешь взять сигарету у Терр-Розе, она курит.
– У кого?
– У Терры, королевы Параллельных Миров.
– У вас еще и такие миры есть?
– Конечно, они есть везде. У тебя еще будет время обо всём узнать.
– Боюсь, и всей жизни не хватит…
– Все не так уж и страшно, как кажется, – ободряюще улыбнулась девушка.
В ответ Дэн только вздохнул. Он шел вслед за Анаис, рассматривая по пути убранство залов и галерей. Желтоглазые лица, смотревшие на него с портретов, чем-то напоминали древних египтян. Дэн пытался уместить в голове мысль о том, что он на другой планете, но мысль была такой большой и невероятной, что умещаться никак не желала.
Они остановились у высоких, украшенных искусной резьбой дверей.
– Дэн, – сказала Анаис, – я говорила тебе, что они выглядят немного не так, как мы, особенно Алмон, поэтому я тебя очень прошу…
– Понял, – кивнул Денис, набирая в легкие побольше воздуха. – Я постараюсь не закричать и не упасть.
Патриций осмотрел убранство Исаакиевского собора, прошелся к Казанскому, полюбовался на его величественную сумеречную колоннаду и неторопливо пошел по Невскому, заглядывая в магазинчики и антикварные лавки. В одном магазине ему приглянулась записная книжка в вишневом кожаном переплете и изящная золотая авторучка. Продавец-консультант заметил, что элегантный господин уже довольно долго разглядывает товары в медленно вращающейся стеклянной витрине, и поспешил к нему.
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
Патриций обернулся.
– Вы? Мне?
– Конечно, – ослепительно улыбался парень. – Вам что-нибудь приглянулось?
– Ах, в этом смысле. Да, вот это и это.
– О, превосходный выбор! Расписывать достоинства «Parker» не имеет смысла! Как раз у этой модели 18-ти каратные золотые перья с иридиевым наконечником…
– Это не вредно?
– Что именно?
– Иридий в наконечниках?
– Ну что вы, нет, конечно! Это всемирно известная марка, в производстве таких ручек не может использоваться что-то вредное для здоровья.