Альпинист. Покорить СССР
Шрифт:
Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей, я принялся рассматривать корешки книг на полке. Довольно скоро наткнулся на семейный фотоальбом.
А вот это интересно. Стоит полистать, чтобы быть хоть немного в теме. А то проколюсь на первом же вопросе какого-нибудь соседа или одноклассника.
Я принялся листать страницы, внимательно рассматривая фотокарточки. Черно-белые, блеклые, они хранили в себе теплоту и уют. Пленка дорогая, ее ограниченное количество, поэтому каждый кадр дорог, его на какую-нибудь ерунду не разменяешь. Это мы, поколение нынешнее, быстро обесценили кадр, сфотаешь тридцать кадров на какого-нибудь голубя и доволен. А тут… Все вымерено, оставлено на самое важное.
Вот праздничный стол, за которым сидят гости.
Вот мужчина с черной полоской усов и гитарой в руках что-то поет. Вокруг него сидят девушки и парни, кто-то задумчиво слушает, кто-то подпевает. В углу початая бутылка портвейна, огромная, словно огнетушитель, стыдливо спрятанная под столом.
А вот, кажется, и тот парень, в тело которого я попал. Еще совсем юный, стоит с отцом, на улице, возле кряжистого дуба.
Я пролистал альбом и кое-что обнаружил. Начиная с возраста примерно в пять лет, с фотографий пропадал отец. Ушел из семьи? Умер? Сложно было сказать, а фотографии молчали.
Я закрыл альбом, поставил на место.
Снятые при помощи «Зенита» или, может быть, «Смены», фотографии эти были дороги их владельцам. Аккуратно вставленные в уголочки (не вклеенные прямо на лист, чтобы можно было дарить!), они хранили в себе всю память семьи.
На полке также имелся и мой альбом. Его изучить было так же важно. Но сделать этого я не успел.
Едва потянул руку, как услышал шорох. Оглянулся.
Почему-то мне вдруг показалось, что кто-то будет стоять прямо у меня за спиной.
Никого.
Я прислушался. Звуки определенно были, но вот откуда они?
Я вышел в коридор. Услышал, как в подъезде тяжело вздыхает лифт. А потом ручка входной двери неожиданно ожила и дернулась.
Черт! Кто это?!
Ручка вновь дернулась. Кто-то явно хотел попасть ко мне в квартиру. И я понятия не имел кто он.
А потом и вовсе случилось неожиданное – раздался лязг ключей и замок начал крутиться, отпираясь и впуская в мое убежище незнакомца.
Глава 4. Школа
Что делать? Огорошить незнакомца по голове вазой? Паника охватила меня – сказалась вся необычность ситуации: я в чужом теле нахожусь в чужой квартире в абсолютно далеком времени. Ну как тут не растеряться?
Дверь распахнулась. На пороге возникла… мать.
– Вот, решила отпроситься на весь день! – сказала она, улыбнувшись.
– Отпроситься? – только и смог повторить я.
– Ну да. Константин Иванович отпустил, говорит, что за тобой уход нужен. Дал день отгула. А я ведь знаю, что ты и не поешь перед школой толком, а у тебя желудок.
– Перед школой? – настороженно переспросил я.
– Конечно, – мать сняла обувь, прошла в ванную, откуда крикнула: – Сегодня у тебя занятия с часу. Вот, нужно успеть покушать и вещи собрать, погладить не забудь брюки, они после стирки мятые.
Мать пристально посмотрела на меня, с укором спросила:
– Или ты собирался прогулять занятия?
– Не собирался! – обиженно ответил я на автомате.
– Тогда собирайся. Форму я уже погладила, сейчас будем кушать.
– Хорошо, – кисло ответил я.
Вновь паника появилась в душе. Школа? Мне нужно вновь идти в школу?
Мать пошла в кухню, где некоторое время громыхала кастрюлями. Потом позвала обедать.
На обед был вермишелевый суп.
– Ну, чего смотришь? Ешь! – мать подала ложку.
Я без аппетита зачерпнул одну, другую. Потом, почувствовав, как горячий супчик согревает нутро, принялся махать ложкой живей.
– Ну вот, – обрадовалась мать. – А то сидел бы без меня голодный. Или опять нажевался бы хлеба с килькой. Давай, ешь.
Я доел суп, поблагодарил за обед. Принялись пить чай с баранками.
– Вот тебе рубль, – протянула мать несколько монет.
– Зачем? – растерялся я, не сразу сориентировавшись.
Тупо глядя на монеты, я не представлял, что вообще на это можно взять?
– Купишь после школы хлеба. Ну и в школе перекусишь, булочку с чаем возьмешь.
– Да зачем, у меня свои… – начал я и осекся.
Привыкший к тому, что и сам могу себе купить что хочу, – недаром столько лет трудился, – я понял, что здесь у меня ничего нет – ни работы, ни денег. Я полностью завишу от матери.
– Что такое? – не поняла мать.
– Я хочу… устроиться на работу, – ответил я.
– Какая тебе работа? – тут же запротестовала та. – Сначала школу закончи, да чтобы без троек. Успеешь еще наработаться.
Спорить с ней я не стал, но для себя решил – найду хоть что-то, да хоть подработку грузчика, но чтобы были свои деньги, честно заработанные. Не привык я сидеть на шее у женщин.
– Ну все, время уже, – поторопила меня мать, убирая посуду в раковину. – Собирайся.
Чтобы пойти в школу понадобилось множество сил и внимания. Я не представлял, где она находится и потому шел наугад, зорко выглядывая детей с портфелями. Логично предположив, что они тоже направляются по нужному мне адресу, я решил идти следом.
– Андрюха! – вдруг кто-то окликнул меня.
Я не сразу обернулся, привыкший за множество лет все же к своему настоящему имени – Сергей.
– Андрюха, стой! Куда вчесал? – раздалось уже ближе.
И чья-то ладонь легла мне на плечо.
Я обернулся.
– Ты чего? Оглох?
Передо мной стоял парнишка моего возраста, худой, черноволосый. Увидев у меня на лбу пластырь и царапины, присвистнул.
– Ты где так? На костаревских нарвался?
– Нет, – ответил я. – Упал.