Альпийское золото
Шрифт:
Закат на Улле. Я-Туа наблюдаю за конвекцией в атмосфере. Ветра постепенно меняются, реагируя на изменения в окружающей среде — с заходом солнца скалы станут единственным источником тепла, а потом остынут и они. Это всегда так интересно. Такие сложные взаимодействующие структуры образуются буквально из ничего. Ненаш сегодня особенно бледен. Я в последнее время серьёзно беспокоюсь о его здоровье.
— Я не смогу больше заниматься разработками, — наконец, произносит он. Похоже, для него это большая потеря.
— Почему так?
— В следующем году меня должны ввести в должность. Семья решила, что я —
— Но твои открытия и совершенствования облегчили жизнь миллиардам живых, — пытаюсь его успокоить. Он горько смотрит на меня, и я опять умолкаю.
— Прости, Туа, я больше не приду.
— Жаль, ты хороший гуманоид. Позови меня, если что-то понадобится. Наша дружба не заканчивается здесь.
Ненаш поднимается с камня, отряхивает одежду. Ему не хочется уходить, но причин оставаться он тоже не видит. Я встаю следом:
— Постой, у меня есть для тебя небольшой подарок.
Запись резко обрывается. Я лежу на кровати в позе звезды и смотрю в потолок. Похоже, мемораре и был этим небольшим подарком. 'А Гитлер был художником' — почему-то всплывает в голове мысль.
Интересно, кто такой этот Туа? У меня нет предположений даже о его поле, не говоря уж обо всём остальном. Я думаю, что это был мужчина. По крайней про себя я о нём говорю, как о 'нём'. Причём, последние напутствующие слова — 'хороший гуманоид' — значат ли они, что Туа не был таковым? Нигде в записях нет его тела. То есть, я помню ощущения тела Туа, но нигде не видела его ни в отражении, ни даже просто не осматривала себя. Есть только небольшие обрывки — сухие, вполне человеческие руки с тонкими кистями, носки мягких туфель, полы большого мешковатого одеяния, похожего на джедайский балахон. Судя по углу, с которого он смотрит на мир, ростом Туа приблизительно как Ненаш. Но эта его удивительная способность делать частью себя окружающее пространство, или путешествовать на другую сторону… Я, хоть и умею делать дырки в реальности, всегда нахожусь с 'этой' стороны, и никогда не видела как выглядят пространственные переходы. Даже никогда не задумывалась, что они могут обладать своей геометрией, занимать пространство, как и миры, которые они объединяют. А Туа это делал с лёгкостью, причём непонятно — благодаря волшебным технологиям, или он изначально обладает такой способностью?
К какому виду он вообще принадлежит?
Я немного завидую ему. Он видел жизнерадостного Ненаша. Беззаботного Ненаша.
Я, конечно, благодарна, что тоже смогла это увидеть, пусть чужими глазами, пусть в виде записанных воспоминаний.
Зависть — плохое чувство. Но ничего не могу с собой поделать.
Жужжит зуммер. Я неохотно протягиваю руку и нажимаю на кнопку. Кто там в такое позднее время?
— Я слушаю.
— Это я. Калейка дал ключ, завтра после обеда выезжаем. Запланируй, что нужно сделать. Председатель Гор дал тебе месяц свободного времени, — Ненаш умолкает, по-видимому, ожидая от меня какого-то ответа.
— Хорошо. Я хочу привезти подарки и денег, как это сделать?
— Я всё устрою.
— Спасибо.
— Спокойной ночи, — он отключается и тишина опять плотно окружает меня.
Глава 11. Миротворец
Рядом со мной стоял импозантный мужчина далеко за тридцать. Коротко стриженные светлорусые волосы кое-где уже тронула седина, особенно на висках, а вокруг голубых глаз собрались морщинки-лапки. Говорят, такие быстро появляются у людей, которые много смеются. На подбородке видно несколько свежих царапин от бритвы. Шерстяной тартановый пиджак с кожаными нашивкам на локтях, плотная трикотажная футболка, светлоголубые джинсы, мягкие мокасины. Я внимательно осмотрела его с головы до ног, потом в обратном направлении. Похоже, моё недоумение его веселило.
— Это, прости, что? — немного нервно поинтересовалась я.
— Ричард Гамильтон, очень приятно познакомиться, — он сверкнул белозубой улыбкой и протянул руку для пожатия. Ладонь оказалась сухой и крепкой.
— Но почему?..
— Ты помнишь, что возвращаешься из долгой командировки в Америку? Будет странно, если твоим спутником будет какой-нибудь русский.
— Но можно же было просто выправить документы на Диму Степанова!
'Он хотя бы выглядел моложе', - подумала я, но вслух этого не сказала.
— Информационные связи в вашем мире уже достигли того уровня, когда создать новую личность легче, чем исправить данные об уже существующей, — Ненаш пожал плечами. Пиджак на нём смотрелся очень хорошо. — Причём, в этот раз я постарался выполнить твоё пожелание, чтобы человеческая сущность была похожа на меня настоящего. — Как тебе?
Он повернулся вокруг, хвастаясь своей новой внешностью, как модница хвастает новым платьем.
— Маме ты определённо понравишься, — я вздохнула. — А куда мы переместимся?
— Всё как у взрослых. Сначала в Америку, потом на самолёте из Нью-Йорка в Москву, потом к тебе домой. Соберём полный комплект печатей, купишь магнитиков и виски в дьюти-фри.
— В Америку? — я не могла поверить своим ушам. Даже сейчас путешествие в эту 'Волшебную страну' детства было для меня чем-то невероятным.
— Все документы и билеты уже готовы, поэтому можешь не волноваться о технической стороне дела, — он протянул мне небольшую книжицу. — Держи, это твоя 'легенда'. Рекомендую прочитать минимум раз, а подчёркнутые абзацы выучить наизусть. Они создают стройную историю из твоих обрывочных писем.
Он подхватил кожаный саквояж и двинулся к порталу.
— Постой, постой! — я схватила его за рукав. — А в Америке… У меня будет хотя бы пара дней осмотреться?
— Вполне. Билеты с плавающей датой, так что можно будет немного развеяться.
Вот так неожиданно сбылась одна из моих детских мечт. Никогда не думала, что таким странным образом. Прыжок с подвыподвертом, что уж скажешь.
Через несколько шагов я оказалась в каком-то захламлённом подвале. Одинокая лампочка накаливания ватт в сорок свешивалась с потолка на погнутом проводе. Я услышала резкий щелчок и обернулась — это Ненаш закрыл за нами дверь. Странно выглядящую и никуда не ведущую зелёную дверь на абсолютно голой стене.