Алракцитовое сердце
Шрифт:
Он собирался представить ее по всем правилам, но Харрана бесцеремонно оттеснила его в сторону и подошла к изголовью чародея.
– Веккен рене х'азн, абан Р-гич, - быстро проговорила она.
– Хемре нер, х'азн а-нто, х'азн ро Абсхар Дамар?
Через мгновение Деян понял, что это не заклинания, а чужеземная речь - должно быть, ее родная. И хорошо знакомая Голему: тот оттарабанил в ответ намного более длинную фразочку, попытавшись приподняться и даже преуспев в этом.
– Аб-ши саран, абан-хо.
– В конце он протянул Харране руку ладонью вверх.
– Шана кенер.
– Сахо!
– Она
– Нед исмен калем, абан. Сахо, ра кана.
Голем не стал возражать. Харрана присела на край кровати и откинула одеяло. Стоял полумрак, и Деян заметил слабое серебристое свечение вокруг ее ладоней, когда она начала осмотр.
– О чем они говорили?
– прошептал Деян вставшему у двери капитану, но тот покачал головой.
– Слишком быстро для меня.
– Она спросила, он ли "Абсхар Дамар", Хранитель Мира, что явился, миновав время... Мастер ответил, что слышал, будто его теперь называют так, хотя это неверно. Дальше он называл свое имя и сказал, что долго пробыл за краем и лишь недавно вернулся. Почему-то я почти все понял...
– Рокочущий шепот Джибанда звучал почти испуганно.
– Что еще?
– Он предложил помочь ей убедиться, но она сказала, что разберется сама и чтобы он не мешал лекарю лечить. Почему я понимаю?!
– Так и должно быть; ты в прошлом бывал на Островах с Рибеном, значит, наверняка знал этот язык, - успокоил его Деян.
– Дарвенский же ты не забыл - только значения некоторых слов. Так и тут.
– Господа, замолчите или выйдите вон!
– сердито шикнула на них Харрана, и разговор прервался.
Она мяла и простукивала грудь и живот чародея пядь за пядью, бормоча под нос не то заклятья, не то просто ругательства. Чародей терпел молча, только морщился и кусал губы.
Наблюдать за этим непонятным лекарским колдовством было неприятно, но ждать за дверью казалось не лучше.
Деян придвинул себе табурет - нога после прогулки опять заныла - и сел, уставившись на полоску света, проникавшую между ставнями. Мысленно он успел досчитать до пятиста и начал считать обратно, когда Харрана выпрямилась и встала, отряхивая руки, словно на них налипло что-то невидимое. Осмотр явно дался ей нелегко: она дышала тяжело и шумно, платок на лбу потемнел от пота.
– У вас невероятно мощная хинра; никогда раньше не видела ничего подобного, Р'гич-абан. Впрочем, неудивительно...
– Харрана снова перешла на дарвенское наречие; как Деян понял - специально для него и Альбута.
– Но после смертного сна она течет слишком медленно: возможно, процесс пробуждения завершился не полностью или прошел неправильно. Чтобы поддерживать в теле жизнь, вы внутренним усилием ускоряете поток, но цена за это - еще большее нарушение его естественного течения. Иными словами, вы калечите сами себя. Незначительно, однако время идет - и повреждения накапливаются... Вам это известно?
– Да, я предполагал нечто подобное, - мрачно отозвался чародей.
– Как и то, что если ничего не предпринять, это убьет меня. По-вашему, как скоро?
– Не могу предположить точный срок. Но, боюсь, это случится скоро, Ригич-абан.
– Она заглянула чародею в глаза.
– У меня нет достаточно знаний и мастерства, чтобы помочь тебе, но, быть может, они есть у кого-то другого. И тебе лучше поторопиться отыскать его.
– Сомневаюсь, что излечение возможно, - спокойно сказал Голем.
– Нельзя терять надежду, - ответила Харрана, не слишком скрывая, что она тоже сомневается в такой возможности.
– Разрушение тела пока не продвинулось слишком далеко. Вчерашнее буйство сошло вам с рук. Внутренних кровотечений нет, ничего настолько серьезного, что наверняка убило бы вас в самое ближайшее время. Отдых, сон, лечение - и через день или два вы будете на ногах.
У Деяна вырвался вздох облегчения; словно камень свалился с плеч. Будущая угроза, о которой он и так догадывался, сейчас казалась невероятно далекой и должна была стать заботой опытных лекарей Венжара ен'Гарбдада, а его - вовсе не касалась.
– Я оставлю нужные лекарства. Но больше ничем не могу помочь, - Харрана чуть склонила голову.
– Мне жаль.
– Не стоит сожалений.
– Голем сумел изобразить подобие сердечной улыбки.
– Спасибо, что пришли, Харрана абан-хо.
Она кивком приняла благодарность:
– Не верится, что это вы... В самом деле вы.
– Почему же?
– Казалось, Голем действительно удивился.
– Вы ведь понимаете способ, каким произошло мое возвращение. Это необычно, но не выходит за рамки представлений о возможном... Во всяком случае, не слишком далеко.
– Не слишком далеко - для вас? Но... я понимаю, да. И все же поверить непросто.
– Харрана взглянула на чародея с сожалением и грустью.
– Мои отец и дед возжигали подношения Абсхар Дамару. И в этот самый час кто-то молит Абсхар Дамара о помощи, в то время как Абсхар Дамар на постоялом дворе мается желудком и мигренью, упившись до полусмерти вина.
– Абсхар Дамар - глупая сказка, которую придумал какой-то невежа, - резко ответил Голем.
– Я не Хранитель и никогда им не был.
– Эту сказку придумал ваш друг Абсхар Ханол абан Мирг Бон Керрер незадолго до кончины.
– Харрана холодно улыбнулась.
– Грустная, может быть, глупая - но хорошая сказка. Вы, милорд Ригич, ее начало - и ее конец: и похоже, что весьма досадный... Но, так или иначе, вы - Абсхар Дамар; люди моего народа присягнут вам на верность, едва узнают о вас. Я рада возможности услужить вам. Но мне жаль сказки.
Она сказала это спокойно и просто, как будто сожалела о нечаянно разбитой чашке. "Странная женщина... Или все хавбаги такие?" - Деян всмотрелся в ее смуглое лицо, отыскивая признаки фальши, - но тщетно. От Голема и следовало, по здравому размышлению, ждать настоящего или показного равнодушия, однако от Хараны при встрече с богоподобным "Хранителем" он ожидал недоверия, поклонения, страха - но никак не такого вот обыденного разговора...
– Вашей верности я не заслуживаю, но досаду - заслужил. Послушайте, Харрана абан-хо!
– Голем уставился на нее одним из тех проникновенных взглядов, к которым часто прибегал, чтобы убедить в своей правоте Джибанда.
– Раз вы сознаете меру моей ответственности... и вины... вы понимаете: я не могу ждать два дня. Даже до утра не могу. И так из-за моей слабости потеряно было слишком много времени. Я должен выехать как можно скорее... невзирая на последствия. Вы можете это устроить?
Харрана качнула головой: