Алракцитовое сердце
Шрифт:
– Спасибо.
– Она внимательно посмотрела на него поверх кружки; вся наигранная веселость ушла из ее взгляда, простодушное лицо приобрело выражение серьезное и даже грустное.
– Ты чудак. Как к тебе правильно следует обращаться, господин неколдун?
– Раз я твоего имени не знаю, то и своего не скажу. Пусть будет...
– Деян на миг задумался.
– Пусть будет "Хемриз".
Позже, на следующий день, он никак не мог вспомнить, отчего из всех имен выбрал имя убийцы и негодяя, худшего из всех, кого он знал; но тогда оно оказалось первым, какое пришло на ум.
Образ беловолосого дезертира, чье мертвое тело - пусть лишь малой частью - теперь служило ему, нередко вторгался
– "Хемриз"?
– Цвета нахмурилась.
– Скверное имечко: тебе не идет.
– Почему? Разве это что-то смешное?
– с подозрением спросил Деян.
– Или неприличное?
Он смутно помнил, что Голем упоминал, будто это значит "резчик" или что-то подобное на одном из иноземных языков - но и только.
– Да не то чтоб... Ладно.
– Цвета встряхнула головой.
– Ладно, Хемриз, продолжим разговор: если ты не колдун, то кто?
– Ну, скажем так.... Проводник колдуна.
– Деян кивнул на другой край стола, где Голем как раз показывал девицам какой-то колдовской фокус.
– Вот он - колдун. А я сопровождаю его.
– Зачем?
"Хороший вопрос! Этого я тоже толком не знаю..." - Деян допил кружку и взял новую. Или он притерпелся, или трактирщик вскрыл новый бочонок, где пиво лучше забродило, но эта кружка определенно нравилась ему больше трех предыдущих.
– Да ни за чем. Просто так получилось, - сказал он вслух.
– Ну да. Понятно.
– По лицу Цветы проще простого было догадаться, что она ему не верила.
"Забавно выходит".
– Деян усмехнулся. Накануне Голем советовал ему не распространяться о себе: дескать, безопаснее, если его до поры до времени будут считать чародеем, - но об этом Деяну врать не хотелось, тем более какой-то девчонке с постоялого двора. Не случилось бы ничего плохого, если бы она увидела в нем того, кто он есть, однако правда показалась ей фантастичней вымысла. Впрочем, в этом тоже не было ничего плохого. Все сегодня было ненастоящим: грязный, неухоженный город, постоялый двор, обманчиво похожий на "ресторацию"; и он сам, в чужой одежде и с чужим именем, - сегодня он тоже не был самим собой.
– А зачем ты занимаешься этим, Цвета?
– спросил Деян.
– Прислуживаешь мужчинам, развлекаешь их и... и все остальное.
– Просто так получилось.
– Она натянуто улыбнулась.
– А на самом деле?
– На самом деле.
Деян не успел придумать следующий вопрос, как раздался визг. Рыжеволосая девица отскочила от стола, держась рукой за оголенное предплечье. Вторая девушка непонимающе смотрела на нее, не отрываясь от чародея; тот небрежно обнимал ее повыше талии. Разорванное платье не скрывало больше ничего; оголенная грудь в ладони чародея была как огромное перезрелое яблоко; сосок розовел между его обветренными пальцами.
– Прости, прости... Я не нарочно, - неразборчиво сказал Голем, жестом подзывая рыжеволосую обратно.
– Впредь я буду осторожней, обещаю.
Девица неуверенно приблизилась на шаг. С виду ей было не столько больно, столько страшно, и Деян готов был поспорить, что знает, что случилось: на бледной женской коже от пальцев чародея едва не остался ожог.
"Да уж. Стоило бы, стоило быть осторожней!", - отвлеченно подумал Деян, не вполне отдавая отчет, кого имеет ввиду - девицу, чародея или же самого себя.
– Цвета, о чем мы говорили?
– Деян обернулся к девушке, намеренный продолжить знакомство, но с другой половины комнаты теперь раздался грохот разбитой посуды. Рыжеволосая оправилась от испуга и уже успела расстаться с остатками платья; ноги ее от ступней почти до бедер были затянуты странной черной сеткой, отчего ягодицы казались белее и больше.
Чародей наконец-то решил перейти от подготовки к делу.
– Твою мать, Рибен, не здесь же!
– пробормотал Деян, но Голем, очевидно, считал иначе. Стол казался ему вполне подходящей мебелью. Пока рыжеволосая помогала чародею избавиться от штанов, вторая девица, улегшись животом на стол, пыталась дотянуться до кувшина и пьяно смеялась; правда ли ей нравится происходящее или она так умело притворяется, Деян предпочел не думать.
– Идем отсюда.
– Он резко отвернулся и встал.
Цвета фыркнула:
– Тебе что, на голых девок и смотреть нельзя? Или стесняешься?
– Мне противно. Ну же, идем.
– Он схватил ее за руку и потащил за собой к двери.
– Да погоди ты!
– Она извернулась и подхватила с блюда рыбешку.
– Ну ладно, идем, идем...
Оказавшись наконец за дверью, Деян перевел дух и огляделся. После отъезда епископа трактирщик разрешил громиле-сторожу впускать обычных посетителей: теперь, даже не считая подчиненных капитана Альбута, развлекавшихся в его отсутствие игрой в кости, общий зал, жаркий и душный, был почти полон. На скамьях сидели младшие офицеры, возчики, еще какие-то люди. Часть из них сушилась у камина, тогда как другие собрались в углу, где на дощатом помосте тихо тренькал на лютне долговязый парень в лихо сдвинутой набок суконной шапке. Деян, к своему удивлению, обнаружил в том же углу возвышавшегося даже над музыкантом на помосте Джибанда. Тот не ушел "спать", как велел чародей, но, кажется, у него все было в порядке.
Деян сдавленно выругался. Джибанд, по счастью, не отвлекался от музыки, однако в зале и без великана хватало любопытных. И едва ли не половина из них теперь оставила свои разговоры и смотрела в его сторону; как будто не было в мире картины интересней, чем некто Деян Химжич с кружкой пива в одной руке и с полураздетой девицей - на локте другой!
– Мрак!!! Цвета, мы можем отсюда уйти?
– быстро прошептал он.
– Уйти?
– Выйти наружу, на улицу, куда-нибудь. Где не так людно, мрак бы все побрал. И где есть чем дышать!
– Деян потащил ее к единственному известному ему выходу, но на полпути она потянула его в другую сторону, к неприметной двери позади стойки.
– Сюда, чудак, там хоть не вымокнешь.
За дверью оказалась кухня и две напуганных неожиданным вторжением поварихи. Цвета, бормоча на ходу извинения, быстро провела его мимо них, через еще одну дверь в благословенную темноту заднего двора.
В темноте накрапывал растерявший силу дождь, пахло сеном и куриным пометом. Когда ударил далекий гром, где-то рядом беспокойно заржала лошадь.
– Ну что, тут тебе больше нравится?
– с нескрываемой насмешкой спросила девушка.
– Намного, - искренне сказал Деян, вдыхая полной грудью сырой воздух.
– Спасибо.