Альсара
Шрифт:
"Ну, в этом часть моей вины, — думал Рома, — я же всё-таки человек".
Девочка вызывала у него теперь только жалость и симпатию, никакого отвращения и вражды. Он решил присматривать с ней, чтоб ничего с ней не случилось.
А вдруг она умрёт? Кого-кого, а её смерть он не хотел брать на свою совесть. Азия безжизненно висела подвешенная за руки сзади. Рома перевязал верёвки выше, ближе к лопатками, чтоб освободить и так повреждённую ручку. Теперь ему самому до слёз стало жалко девочку, но ничего поделать
Это был его долг. Каждый гвардеец Омикрона должен был поступить так же. Его командир — Райан Маршал — создавал свой тип войска. Где каждый солдат принимал решения наряду с командованием. В южном крыле Омикрона теперь служили лишь рождённые под знаком Бога Войны. Те, для кого оружие не просто сильная вещь или предмет гордости. Те, кто возводил силу и разум в культ, а оружие почитал как святыню.
Рома и сам владел сотней видов вооружения в совершенстве, от метальных ножей с плавающим балансом, до многоствольных пулемётов.
Похоже, Райан Маршал собирал вокруг себя фанатиков. Таких, как Рома, которые не задумаются и не остановятся в последний момент. Ковбоев, которые сначала стреляют, а потом разбираются.
Люди — главное оружие войны. Такая военная доктрина Омикрон Гарнизона.
Когда Азия пришла в себя, перед глазами всё плыло. Ей подташнивало, а голова кружилась, словно была не на месте. Видимо у неё был солнечный удар. Азия почувствовала, как к ней прикасались. Ныли затянутые верёвками мышцы. Открывать глаза было сложно, сильно начинало тошнить. Она так и лежала, или если правильно сказать, висела на ржавой решётке, не подавая виду, когда пришла в сознание. Да и назвать это сознанием было можно с натяжкой.
Очень скоро их навестил патруль Омикрона, проверяющий посты.
— Рома, ну посмотри, что ты с ней сделал, — шутливым голосом произнёс вновь прибывший солдат, видимо его друг, раз так с ним говорил. Судя по силуэту, он был постарше и более тучным, чем Роман.
— Посмотри, что было у неё, — кинул десерт игл Роман, с уверенностью в своей правоте.
— Да она же совсем ещё ребёнок! — Удивлённо вскрикнул другой.
— По нашему уголовному закону, ответственность наступает с двенадцати лет. Она полностью ответит за свои преступления.
— Такая миленькая девочка не может быть рейдером, это я тебе говорю, как знаток женщин — тучный солдат аккуратно приложил руку ко лбу Азии. — Она вся горит. Я тебя предупреждаю, мне, конечно, всё равно, но если она умрёт, то её смерть будет на твоей совести.
— Значит, моя совесть будет чиста, — кинул в ответ уверенный в себе Роман. И принялся разглядывать свой боевой нож.
Азия думала, что она была в сознании, но оно игралось с ней, то приходя, то опять уходя. Солнце уже заходило, а жар не прекращался.
Девочка почувствовала как её нежно, и аккуратно снимают и несут на руках. Она не могла ни поднять голову, ни напрячь хотя бы один мускул.
"Я такая грязная, а меня так укрывают", Азия инстинктивно улыбнулась, подумав про это. Ей стало так хорошо, что она забыла на секунду про боль.
Девочка приоткрыла глазки, над ней склонились два человека, но обидчика с ними не было. На её открытых глазах снова навернулись слёзы:
— Не позволяйте больше ему меня обижать, пожалуйста, — очень жалобно сказала Азия своим тоненьким голоском.
— Какая она красавица, — сказал один другому.
— Да, красивые глазки, — ответил он другу, — не переживай, мы тебя никому не отдадим.
— Вот на, выпей, — тучный солдат приподнял голову Азии и поднёс к её губам миску с чем-то обжигающе холодным на вкус. Азия начала пить, но часть пойла всё же вылилась на неё. Руками она помочь себе не могла. Ей сразу положили на лоб охлаждающий компресс.
— Знаешь, мы тебя чуть не потеряли, — если б не Рома, то ты могла бы не пережить сегодняшнего дня.
— Если б не Рома — с тобой вообще ничего плохого бы, не случилось, — передразнивал его другой.
— Если б не Рома, то нас бы уже четыре раза всех перерезали, — поправил своего друга солдат.
Он снова обратился к лежащей девочке:
— У тебя сильно подорван иммунитет, этот солнечный удар и заражение крови могло быть для тебя фатальным, — говорил он мягким серьёзным голосом Азии.
Девочка слушала, широко раскрыв свои серые с салатовыми вкраплениями глазки. Она не говорила ничего, ей было сложно сейчас разговаривать. Она даже не могла сейчас взять миску с этим пойлом одной рукой.
Они ехали на каком-то вездеходе, периодически останавливаясь, чтоб дать ей ещё пару глотков, так как на ходу она больше разливала.
Азия не стала спрашивать, как там её ягодица. Она чувствовала, что рука была очень плотно перебинтована.
— Да, смотри, как легко принести человеку боль и как тяжело вылечить его потом. — Говорили они между собой про Азию. — Поэтому я и пошёл в медицину.
— Да нет, просто этот Райан Маршал псих, и все кто с ним служат ненормальные.
— Это ты про Рому? — Солдат стал внимательнее. — Рома, наверное, лучший боец Омикрона и он первый вызвался служить на юге вместе с Маршалом.
— Чего же ты не запишешься в южное крыло…
— Ты прав, я дорожу своим психическим здоровьем и адекватным восприятием мира.
Они ещё долго говорили о своих делах и о жизни Омикрон Гарнизона, обсуждая друзей и начальство.
Стало темно. Азия лишённая всяких эмоций, лежала и смотрела вверх, поднимая голову только, чтоб снова напиться. А они всё ехали и ехали.