Алтарь для Света

Алтарь для Света. Том 1

Часть 1. Глава 1

Тяжело дышать.

Глубокий вдох ртом.

Не помогло.

Повернула голову набок — вдруг станет легче. Вдох-выдох. Бесполезно. О продолжении сна не могло быть и речи. Не хватало воздуха. Пришлось открыть глаза. Картина, выплывшая из мутного зарева дымчатых клубов, завораживала. Завораживала своей бессмысленностью и убогостью фантазии художника, приложившего кисть к ее созданию. Все что я могла разглядеть — это две вещи: дым и крюк. Занятно.

Я лежала на каменном полу —

важное дополнение: на грязном каменном полу, и не могла сообразить, что происходит. Единственные мысли пришедшие в голову сообщали следующее: подо мной пол, надо мной крюк, вокруг меня дым. Что здесь делаю — вычищено из памяти до белых пятен. Но отсутствие воспоминаний прекрасно подменено уверенностью в том, что, во-первых, мне еще холодно. Во-вторых, крюк не мой. В-третьих, крюк — это вообще не то, что хочется видеть после пробуждения. Дым — тоже. Но его скорее не хочется вдыхать. В-четвертых, в голове до сих пор звучит обрывок фразы, пойманной сознанием в полудреме: «пожар! горим!» и прочее в подобном духе. Это могло означать, что я сошла с ума, или нахожусь в помещении, которое горит. Поскольку первое казалось неактуальным, я остановилась на втором.

Воздуха все еще не хватало.

Я попыталась подняться, но сил хватило только перевернуться и привстать на колени. Глаза резало дымом. Горло нестерпимо жгло. Еще раз сильно закашлявшись, я оторвала кусочек ткани от разорванной юбки и приложила ее ко рту, чтобы хоть как-то защититься от дыма. Кое-как приподнявшись я сделала несколько шагов вперед. Ноги подкашивались. Прошла вечность прежде чем я натолкнулась на шероховатую стену и смогла к ней привалиться. Слабость буквально сбивала с ног.

“Не может же она быть сплошняком и без дверей, — подумала я, двигаясь вдоль стены. — Если конечно это не лабиринт. Пожалуйста, пусть это будет не лабиринт».

К тому моменту, когда рука провалилась в пустоту проема, в голове стало как-то легко-легко и кристально чисто, словно у новорожденного младенца. Пришлось еще раз собраться с силами, чтобы заставить себя идти к долгожданному выходу, который предстал в виде лестничных ступенек, поднимающихся вверх.

“Я в подвале и это путь к спасению, — быстро прикинула я. — Или я на первом этаже и это путь на крышу”.

Я схватилась за перила и направилась вверх, подстегивая себя мыслью, что лечь и умереть на снежно-ледяной лестнице, задохнувшись от угарного газа, вряд ли входило в список десяти вещей, которые я обещала себе сделать до замужества. Как собственно и умереть любым другим способом, но учитывая сложившую ситуацию, «от дыма и на лестнице сейчас» не хотелось больше всего.

Двумя пролетами выше, когда зажженные на стенах факелы больше не являлись частью непонятного декора, я врезалась носом во что-то твердое.

Больно.

— Эй! — я с силой ударила кулаком в дверь, когда та не поддалась. — Помогите!

Я сползла на пол прижимаясь к двери. Через замочную скважину был виден свет и тянуло свежим воздухом. Там был выход. Но дверь не открывалась и упорствовала в своем намеренье стать одной из причин моей смерти, словно я ее кровный враг и помогать мне нельзя ни в коем случае.

Глаза закрывались или уже были закрыты? Темнота ласково сменялась уютом. Тихий мужской голос убаюкивал сознание, обещая новую жизнь. И казалось, что никуда я так и не смогла добраться, а до сих пор лежу на каменных плитах странного зала. А надо мной весит крюк. Здоровенный такой и ржавый. Куда же без него?

В голове заиграли успокаивающие образы белых орхидей, бережно опущенных на гладь воды, из глубин которой мне улыбался кто-то знакомый.

Я уже больше не задыхалась.

Все было правильным.

В лицо ударил холодный поток воздуха, пробирая до самых костей.

Клянусь больше не пить, — первым делом решила я, когда перед глазами начали плясать огни: один большой и почти не двигался, второй продолговатый и все время неритмично ворочался. Когда один из огоньков склонился надо мной и начал говорить, я зареклась, что если пить все-таки буду, то отныне это будет что-то проверенное, в малых количествах и не сопровождающееся фразой “смотри какую потрясающую штуку я достала у зельеваров”.

— Дышит? — произнес огонек побольше.

— Дышит, — подтвердил длинный огонек.

— Жить будет? — продолжал первый.

— Жить будет.

— И долго?

— Тцц… Не сейчас. Руми, вы меня слышите?

Говорящие огоньки, рехнуться можно! Можно было бы, да поздно.

Я моргнула еще несколько раз, сгоняя морок и закашлялась в диком приступе.

— …слышите?…слышите?

Да свались ты со скалы и навернись на выступе три раза, слышу я, слышу! Занята, дышать пытаюсь, не видно что ли?

Раздражительность проснулась раньше других чувств. Желтые огоньки тем временем трансформировались в подобие человеческих фигур. Мгновение спустя я смогла разглядеть двух мужчин, громадными тенями нависающими надо мной. У обоих в руках было по горящему живым огнем факелу.

— Чего она молчит-то? — задал вопрос полноватый мужчина.

— Господин Чабер, ну в самом деле, а что ей говорить? — удивился второй мужчина. — Вы бы ей лучше руку предложили, да встать помогли.

— А, да-да. Точно. Сейчас… я это… секундочку, — он начал забавно суетиться, только чудом своими пассами не поджег мантию собеседника.

Ухватившись за протянутую руку я смогла подняться. Мир недоверчиво пошатнулся, неуверенно принимая правильное положение.

— Холодно, — наконец смогла заговорить я, пытаясь толком оглядеться. Получилось не лучше, чем у слепого котенка. На дворе стояла непроглядная темень и от двух факелов почти не было толка. Улица не желала быть узнанной, как и двое незнакомцев пред мной. И да — я на улице, на том долгожданном открытом пространстве, которого обычно так не хватает в подвале горящих зданий.