Алтарь победы

Абдуллаев Чингиз Акифович

Они сближались. Теперь никаких сомнений не оставалось. Мужчина шел прямо к нему. Маджид остановился, поправил куртку. Незнакомец подошел ближе.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался он, приподнимая шляпу, – извините, что беспокою вас прямо на улице, но я сегодня был в вашей лаборатории с двух до четырех, и мне сказали, что вы, возможно, не успеете вернуться.

– Я вернулся к пяти часам, – пояснил Маджид, – мне нужно было получить результаты наших экспериментов в другой лаборатории. Разве вам об этом не сказали?

– Конечно, сказали, – кивнул незнакомец. – Позвольте представиться:

Джерард Дроуэр. А вы, насколько я понял, Маджид аль-Фаради, ученик профессора Тейлора?

– Да, – кивнул юноша.

– Очень приятно. – Дроуэр протянул ему руку. – Я знаком с вашим наставником уже больше двадцати лет. Но мне хотелось познакомиться с вами лично. Хотя Тейлор любезно согласился меня представить.

Он достал из кармана телефон, нажал одну кнопку повторного вызова. Очевидно, он недавно беседовал с руководителем лаборатории Маджида.

– Здравствуй, – сказал Дроуэр. – Рядом со мной твой лучший ученик, о котором мы говорили. Ты можешь рекомендовать меня своему подопечному?

Он протянул телефон Маджиду. Тот взял аппарат и услышал знакомый голос своего руководителя.

– Я хотел попросить тебя, чтобы ты переговорил с профессором Дроуэром – он один из лучших специалистов по современному международному праву. Мы знакомы с ним много лет. Он хотел с тобой встретиться и переговорить. Насколько я понял, вы уже встретились; значит, остается только переговорить.

– Хорошо, профессор, – согласился Маджид и вернул телефон Дроуэру. – Я вас слушаю, – сказал он.

– Здесь рядом есть ирландский паб, – Дроуэр показал в сторону небольшого бара, – давайте сядем там и переговорим. Нам будет удобнее разговаривать сидя. Вы, наверно, устали после напряженной работы.

– Ничего, – улыбнулся Маджид, – хотя от пива я не откажусь.

Раньше он не пил пива, но за последний год несколько изменил свои привычки. Через пять минут они уже сидели в углу тихого бара, где почти не было посетителей, которые появлялись здесь обычно после семи часов вечера.

– Простите, что я так необычно представился, – начал Дроуэр, – но мне было важно не появляться в вашей лаборатории, чтобы не смущать остальных сотрудников профессора Тейлора.

– Это я уже понял, – кивнул Маджид.

– Мне нужно переговорить с вами о вашей работе, – сообщил Дроуэр.

– Об этом лучше говорить с вашим другом профессором Тейлором, – заметил Маджид, пригубляя кружку пива, – он знает тематику наших работ гораздо лучше нас всех.

– Я имел в виду не эту работу, – возразил Дроуэр, – я хотел бы переговорить с вами о вашей работе в Пакистане.

Маджид поставил кружку на стол, посмотрел по сторонам.

– Это провокация, – громко сказал он, – и я не намерен с вами больше разговаривать.

Он поднялся, намереваясь уйти.

– Подождите, – попросил его Дроуэр, – легче всего встать и уйти. Не нужно так торопиться. В конце концов речь идет о ваших близких, о вашей семье, о судьбе Сабрины.

– Что вы сказали? – Маджид растерянно опустился на место.

– В прошлом году, когда вы уехали в Пакистан, она едва не погибла, – напомнил Дроуэр. – Я думаю, что вы уже тогда поняли, что эта авария была не совсем случайной.

– Конечно, понял. И я даже знаю, кто это сделал. Или приказал сделать. Но с тех пор я его не

видел…

– Бахыш-хан, – кивнул Дроуэр. – Как видите, нам все известно.

– Откуда вы знаете? Кто вы такой?

– Я как раз человек, который всецело на вашей стороне. Могу вас обрадовать: за свои преступления Бахыш-хан арестован и будет осужден.

– Какие преступления?

– Именно он организовал аварию с вашей невестой. Послал вас в Пакистан, попытался внедрить в лабораторию профессора Гюльсум Сайед, откуда вы уехали, не желая помогать им в создании нового оружия возмездия. Все правильно?

– Вы профессор или шпион? – растерялся Маджид.

– Можете узнать у своих товарищей, которые окончили магистратуру по истории, антропологии и юриспруденции в Оксфорде, – пояснил Дроуэр, – я преподаю там международное право уже много лет. И никогда не был шпионом. Но я консультант многих известных компаний Великобритании, среди которых есть и такие, которые смогли вычислить вашего знакомого и пресечь его антигосударственную деятельность.

– Понятно. Что вам тогда нужно от меня?

– Мы знаем о личной трагедии госпожи Гюльсум Сайед, – мягко сказал Дроуэр. – Не представляю, как она нашла в себе силы работать после случившегося. Но она напрасно думает, что в том, что погиб ее сын, виноваты американцы. Мы провели специальное расследование и все выяснили. На самом деле там все было совсем иначе, чем могла представить себе госпожа Сайед. Ведь ее сын был послан на интервью с руководителями талибов именно американским журналом. И хотя он был гражданином Пакистана, американское военное командование никогда бы не стало наносить удар по дому, в котором находился их журналист. На самом деле все было несколько иначе.

Чтобы склонить на свою сторону такого крупного специалиста, как госпожа Гюльсум Сайед, нашими противниками было принято решение о подобной провокации против ее сына. Ему обещали интервью с самыми известными руководителями движения «Талибан», с которыми не мог встретиться ни один американский журналист. Конечно, молодой человек сразу согласился на подобную встречу. Но там не было руководителей движения – лишь несколько мелких командиров отрядов, которые встретили ее сына. А американскому военному командованию сообщили через своих информаторов, что в этом доме происходит встреча самых важных руководителей «Талибана». Естественно, что никто не сообщил о том, что в доме находится и американский журналист. Дом разбомбили, все погибли, а профессор Сайед получила подтверждение бесчеловечному коварству и беспощадности американского командования. Но все было совсем иначе…

Маджид слушал затаив дыхание. Когда Дроуэр закончил, Маджид машинально взял кружку и сделал несколько глотков.

– Какие у вас доказательства? – тихо спросил он.

– Очень убедительные. Я могу показать вам пакистанские и афганские газеты того времени. Там указывается, что во время ракетного удара погибло несколько рядовых талибов и американский журналист. Рядовых, господин аль-Фаради. Но если это так, почему тогда американцы наносили по этому дому столь мощный удар? И откуда они получили эту информацию? Ослепленная горем мать не захотела разбираться, приняв за истину версию, которую ей подсунули наши враги. Вот, собственно, и все.