Алтари Келады
Шрифт:
Хэтоб села, дожидаясь высказываний собравшихся. С места поднялся Данур.
— Вы хорошо знаете наши законы, — начал он. — Не думаете ли вы, что их устанавливали люди глупые и недальновидные? Запрет на общение с людьми сверху появился не на пустом месте. Они неуловимы на своих просторах, а нам некуда уходить, если они нападут на нас. Подумайте об этом!
— Но почему он считает, что мы обязательно нападем на вас? — спросил Шемма у Пантура. — Неужели я похож на грабителя?
— Этот закон появился потому, что наши предки знали только уттаков, — ответил тот. —
— Там, наверху, сейчас война, — выступил советник. — Мы мирно живем под землей, где так мало места, а они не могут поделить своих обширных пространств. Разве это не указывает, что они опасны? Открываться им — это идти навстречу собственной гибели.
— Да, там есть человек, который повел уттаков на своих же ближних.
— Ученый, как и советник, обращался к залу. — Но вы не думайте, что эта война нас не касается. Если он победит, уттаки вновь заполонят остров, и наступит день, когда они выследят и нас. Это еще один довод в пользу союза с людьми сверху. Те, кто помогает друг другу, становятся сильнее.
Зал зашумел, обсуждая необычную проблему.
— Дайте мне высказаться, — поднялся Масур. — Я разговаривал с человеком сверху. Он хороший, добрый парень. Он угощал нас хлебом — мы ничего не пробовали вкуснее, а он утверждает, что это самая обычная пища. Если мы могли бы обменивать свои изделия на хлеб, мы не боялись бы недорода на плантациях.
— Нарушать закон — дурной пример для жителей Лура, — выступил его сосед, глава Двенадцатой общины. — Если можно нарушить один закон, значит, можно нарушить и другой. Когда люди перестанут уважать законы, порядок и достаток сменятся грязью и нищетой. На щепотку выгоды добавится пригоршня убытков.
— Наши люди трудолюбивы и прилежны, — возразил ему глава Восьмой общины. — Не нужно думать о них хуже, чем они заслуживают. Они тяжело работают, чтобы быть сытыми и одетыми, и только, а теперь у них не будет даже этого. Вы говорите, что случится беда, а она уже случилась. Недоедают взрослые, а пройдет еще два новолуния — будут голодать и дети. Вот о чем нужно помнить в первую очередь.
Владычица не останавливала расшумевшееся собрание. Лишь заметив, что разговоры свелись к повторениям, она поднялась с места. Все замолчали.
— Я выслушала вас, — сказала она. — Мои намерения не изменились.
Сейчас я прошу вас подумать и выразить свое решение. Пусть те, кто согласен с Дануром, перейдут на правую сторону зала, а те, кто поддерживает меня, — налево.
После некоторого замешательства главы общин разошлись на две группы. Шемма и Пантур, не будучи членами совета, остались сидеть на своих местах.
— Пантур, посчитай, сколько людей в каждой
— На каждой стороне по семь человек, великая, — ответил ученый. — Мнения разошлись поровну.
— Как же теперь? — тихо спросил его Шемма.
— Владычица является главой Первой общины, — так же тихо ответил Пантур, — поэтому предпочтение отдается ей.
Хэтоб подошла к краю площадки.
— Мое решение принято советом, — объявила она. — Половина из вас поддержали меня. Я не считаю, что это мало, — это очень много. Я понимаю, как трудно даются такие решения, и благодарю вас всех, на чьей бы стороне вы ни были. Подумайте, кого бы вы хотели видеть моим новым советником.
С завтрашнего дня я готова выслушать ваши пожелания.
Она вышла из зала. Остальные разошлись не сразу, все еще обсуждая решенный вопрос.
Пантур увел Шемму домой. Там он отыскал прежнюю одежду Шеммы, принес откуда-то вместительный мешок и немного еды, затем пошарил на полках и взял с них несколько золотых и серебряных поделок.
— Возьми и это. — Он высыпал их в руки Шемме. — Обменяешь где-нибудь на еду. У нас легче найти лишнюю драгоценность, чем лишнюю миску бобов.
Наутро они оба побывали у владычицы и получили разрешения.
Вернувшись в комнату, Шемма скинул светящийся балахон, чтобы надеть свою родную куртку, брошенную вчера на сиденье.
— Пантур, где моя одежда? — спросил он ученого, не найдя ни куртки, ни штанов.
— Здесь… Разве тут ничего нет? Они обыскали комнату, но одежда так и не нашлась.
— Украли! — догадался Шемма. — Это Данур!
Ученый покачал головой:
— Не обязательно. Половина людей была против того, чтобы ты возвращался наверх. Я немедленно доложу владычице.
Весь день прошел в бесполезных поисках одежды. Пантур предположил, что скорее всего ее сожгли в печи. Шемма наконец сказал ему, что уйдет прямо так, в балахоне, а затем разыщет в брошенном поселке какие-нибудь обноски.
На следующий день ученый повел Шемму наверх. Путь по коридорам показался табунщику бесконечно долгим.
— Куда мы идем? — встревожился он. — Я думал, до поселка ближе.
— Там приметное место, ты легко запомнишь и найдешь его, — пояснил Пантур. — Кроме того, этот выход можно и засыпать, если потребуется. Он далеко от Лура и не из самых важных.
Стража у выхода расступилась и пропустила их. Привыкшему к темноте Шемме поздний закат показался необычно ярким, поэтому он не удивился, когда Пантур надел рубиновые очки.
— Видишь три скалы? — Ученый указал на три сцепившихся вместе пика. — По ним ты издали найдешь это место. В том направлении, на закат, поблизости течет большая река. Ты придешь на эту поляну, если пойдешь от изгиба реки на эти скалы. На ней ты найдешь вон тот камень.
Шемма увидел на поляне плоский, закругляющийся с боков валун, на котором мог разместиться небольшой домик.
— Когда вернешься, ляжешь спать на этом камне. Стража будет наблюдать за ним и немедленно позовет меня, когда ты появишься. Ясно?