Алтари Келады
Шрифт:
Передача жезла другому была серьезнейшим нарушением устава, за которое могли выгнать из ордена. Синатта знал это не хуже Альмарена, но взял жезл и поблагодарил.
Друзья выехали с восходом солнца и сразу пустили коней крупной рысью. Сердце Альмарена сжалось — он понял, что не скоро поставит на скале очередную черту, но постепенно чувство отрыва от насиженного места заменилось чувством дороги. За горизонтом скрывалась неизвестность или даже опасность, но он манил и затягивал молодого мага, заставляя сердце биться чаще и быстрее, а мысль — лететь вперед, за Сеханскую равнину, звонкую от кузнечиков,
Вскоре они доехали до стада лохматых горных антилоп, которые замерли при виде всадников, вытянув шеи и насторожив чуткие уши. Магистр подъехал к пастуху спросить, кто проезжал мимо этой ночью и давно ли.
— Вскоре после полуночи, — ответил ему пастух. — Их было пятеро, они гнали коней галопом. Сейчас они, наверное, уже на полпути к перевалу. — Магистр поблагодарил пастуха, и друзья поскакали дальше.
— Воры, видимо, выехали следом за мной, и у них кони не хуже наших, — нарушил молчание Магистр. — они явились сюда всего на сутки позже, а я торопился и всю дорогу гнал Тулана. Нам предстоит долгая погоня.
— Кто это мог быть? — поинтересовался Альмарен.
— Те же, кто пытался украсть камень с Оранжевого алтаря.
Приспешники Каморры.
— Что произошло ночью, Магистр? — Альмарен решился выспросить подробности ночного переполоха. — Вы были ранены или это кровь врага?
— Моя. Пустяки, царапина, — поморщился Магистр. — Я положил камень в шкафчик у изголовья. Ночью я проснулся от чувства, что рядом кто-то есть, и услышал, как скрипит ящик шкафчика. Я приподнялся, и тут он нанес мне удар кинжалом. Он целил в грудь, но промахнулся и всего-навсего разрезал кожу на боку. Это мог быть только маг, — продолжил он. — Только маг может определить, где лежит амулет.
— Каким светом светился его жезл? — спросил Альмарен.
— Он не зажигал жезла. Должно быть, использовал заклинание видения в темноте. Как известно, на время действия этого заклинания полностью пропадает слух, поэтому им пользуются только при крайней необходимости.
— А как он выглядел. Магистр?
— Я не разглядел его, хотя мне показалось, что это был человек среднего роста и тучный. Он сбежал удивительно быстро для своего телосложения, но я догнал бы его, если бы не задержался посмотреть, остался ли в ящике камень. К сожалению, он успел его вытащить.
Мысли Альмарена вернулись к предстоящему пути.
— До перевала мы не собьемся со следа — здесь всего одна дорога.
Но как узнать, куда они поедут потом?
— Если там сильные маги, они могут поехать коротким путем, прямо через Сехан. Скорее всего, так и будет, но они могут отправиться и через Фиолетовый алтарь. На берегу Каяна, на развилке, мы посмотрим, куда поведут следы, если не догоним их к тому времени. С какого расстояния ты можешь почувствовать камень? — Магистр давно убедился, что его младший приятель — куда более сильный маг, чем он сам, и в важных случаях всегда полагался на него.
— Если он не дальше чем в ста шагах. Это предел для любого мага.
Около полудня они доехали до родника и сделали привал. После еды Альмарен предложил Магистру:
— Давайте-ка займемся вашей раной. Кони еще не отдохнули,
— Сама заживет, — отмахнулся Магистр. — Не стоит из-за нее беспокоиться.
— Лучше не оставлять ее так, — не согласился с ним Альмарен. — Я понимаю, раны украшают мужчину, но у нас не все еще потеряно. Впереди пятеро всадников, и вряд ли они забыли оружие дома.
Доводы Альмарена убедили Магистра. Он расстелил на камнях плащ, закатал до подмышек рубаху и лег. По его левому боку тянулся поперечный разрез, длинный и довольно глубокий. Магистр, взволнованный пропажей камня, не обращал на него внимания, но лечение было необходимо. Края разреза разошлись, и он понемногу кровоточил.
Альмарен снял перстень Феникса и повел им вдоль разреза, шепча заклинания. Полоска раны становилась все тоньше, и наконец ее края сошлись.
— Люблю смотреть, как ты работаешь, парень, — заметил Магистр, внимательно наблюдавший за действиями Альмарена. — Действуешь одним перстнем, а рана закрылась почти мгновенно. Ты ведь используешь и собственную силу тоже?
— Если меч не точить, он не будет острым. Конечно, я не во всем полагаюсь только на перстень. — Альмарен рассеянно улыбнулся. — Но это все чепуха, Магистр. Вы бы видели, как работают черные жрецы храма Мороб! Они буквально возвращают людей с края могилы. Я видел это, когда был у них, и никогда не забуду.
— Да, мне рассказывали. У них есть оранжевые жрецы, которые на ритуалах надевают оранжевые накидки. Это обычные маги, таких большинство, но там есть и черные жрецы, вот они-то и лечат. Черный цвет они понимают как отсутствие цвета, он у них символ того, что перед смертью все равны. Черным жрецом может быть только очень сильный маг. — Магистр взглянул на Альмарена. — А ведь и ты мог бы стать черным жрецом, силы у тебя достаточно.
— Не я решал, где мне учиться, — напомнил тот. — Я был еще мальчиком, когда отец отдал меня на Зеленый алтарь. Но мне и там нравится — заклинания разнообразнее, да и маги не напускают тумана вокруг своих дел.
Магистр рассмеялся.
— Это ты про обряды храма? Что делать! Эти обряды не так нужны магам, как больным. Люди ничего не понимают ни в алтарях, ни в магии, а обряды вызывают у них доверие к целителям. — Заметив, что от раны почти ничего не осталось, он остановил Альмарена:
— Ну, хватит, остальное заживет само. Иначе, как ты говоришь, если меч не точить…
Пятеро всадников приближались к дорожному домику, стоящему на полпути к верхней точке перевала. Жилистые тимайские кони спотыкались, давно выбившись из сил. Отряд возглавляли двое людей — один из них, высокий и худой, ехал впереди, пришпоривая коня, другой, среднего роста и тучный, отставал на полкорпуса от первого.
Первым был Шиманга, бродячий маг. В молодости. он входил в орден Саламандры, но давно покинул алтарь, и с тех пор никто не знал, чем он занимался. Он появлялся то тут, то там, каким-то образом узнавал про советы магов и приезжал на них, внимательно слушал все, что говорилось, но не произносил ни слова. Его бесстрастное лицо, холодный взгляд поначалу вызывали некоторое недоумение, но постепенно к нему привыкли и перестали замечать. Его появление на последнем совете магов не вызвало ни у кого ни интереса, ни удивления.