Альтернатива
Шрифт:
Классическая встреча родного сына, кто видел, тот представит – мама обниматься, папа здороваться, сумки поперек прохода, сплошная неразбериха и переход Суворова через продукты. А приехал всего один ребенок, хоть и большой.
– Жора, как же ты тащил такие сумки, зачем! Отец на вокзале мог встретить.
– Да какие проблемы, в Москве багажник загрузил, у вас около подъезда выгрузил. Я же на колесах.
– На каких колесах, откуда?
– В Белоруссии старенькие жигули приобрел по случаю, в Москве товарищи подшаманили, подкрутили, теперь как новая бегает.
–
– Да нет, с премии купил, хватило. Я же хорошо получаю, в Союзе офицеры не бедствуют.
– Жор, вот прямо так хорошо платят, что машину купил через год?
– Да, пап. На старенькую хватило с годовой выслугой и премией за внедрение одной приблуды.
– Ну всё, голодный небось, устал с дороги, давайте на кухню, будем ужинать. Только руки, руки вымой с мылом!
– Да, мама! С мылом вымою. – Если б не мамы, кто бы нас приучил мыть руки с мылом перед едой? Это пока мобильников нет, а как изобретут, так мамы будут и через сотни километров в другие города звонить и напоминать: одевайся теплее, кушай хорошо, не стой на сквозняке, мой руки…
За ужином выяснилось, что никто из знакомых не в курсе, что меня в прошлом году комиссовали. В Туле я сверкнул меньше, чем на неделю, потом заскакивал крайне редко, да и не любители мои родители бельём трясти прилюдно. Это очень хорошо, значит официальная версия моей жизни – дембель и сверхсрочная служба в Москве.
– Жора, тут такое дело. Не знаю, как у вас там принято, но, по сути, ты старлей без образования. У тебя сейчас по документам даже среднего нет.
– Обана! Умеешь, отец, обрадовать. Я как-то и не думал об этом, закрутилось всё так, что про техникум забыл напрочь.
– Вот пока в отпуске, займись. Восстановиться надо тебе и годик этот добить. Покумекай со своим начальством, пусть оно скажет, что делать и как быть.
– Пап, ты прав на сто процентов. Но отпуск я на это тратить не буду, и так пашу на Комитет без продыху два года подряд.
– Ну смотри, тебе виднее. Ты уже взрослый, в некоторых вопросах разбираешься лучше нашего.
Это верно. Так я и старше их. Парадокс, так его и растак.
– Жора, а ты не думаешь, что уже пора четвероногое своё показывать? Ужин мы съели, кормить больше не будут.
– Какое четвероногое? Блин, папа, ты меня в ступор вогнал. Машину, да конечно, пошли машину смотреть, пока не стемнело. Мам! Пошли Ладу поразглядываем мою. С четвероногим ты угадал – я его Шерханом назвал. Механик сказал, не машина, а зверь. И жрет много, как тигр настоящий. Или как немецкий, который танк.
На следующий день под летним дождиком я скромно подрулил к зданию обкома ВЛКСМ. Чтоб не подставлять товарища, даже оделся прилично, в смысле не в майку и жилетку, а сорочку надел. Но с жилеткой, у меня под ней плечевая система. Два года прошло всего, а как десять, если судить по ощущениям. Быстро живу, много всего происходит. Миша Саенко, мой бывший начальник в кабинете отсутствовал, зато Машенька сидела в спортивно-массовом отделе как константа. Она стала женственнее на несколько килограммов, из глаз пропало то выражение оценщика или спекулянта,
– Маша, привет! Как здоровье, как всё?
– Привет, Жорж. Демобилизовался уже? Восстанавливаться пришел?
– Нет, Мишку ищу. Подскажи, где он прячется.
– Товарищ Саенко не прячется, он теперь секретарь обкома комсомола. Такие вещи надо знать, Милославский. Даже, если ты только что вернулся из рядов Вооруженных Сил, должен был интересоваться. Тебе здесь еще работать, между прочим. А с таким отношением…
– Спасибо, Машенька, за ценную информацию. Поскачу к нему.
– У тебя какое-то дело к товарищу Саенко?
– Да нет, просто поздороваться, потрепаться.
– Сдурел?! Не ходи!
Но меня уже не было в кабинете, я шел на следующий этаж наносить визиты вежливости в незащищенные места. Оказалось, что к секретарю, даже не первому, а просто секретарю с ходу не прорвешься, его секретарша охраняет. Чуть не пошутил, что у секретарши тоже должна быть какая-нибудь секретелла, но вовремя одумался. Тут народ с юмором дружит, но в отведенное для этого время и по регламенту. То есть, если шутка рекомендована к обращению в аппарате, то ха-ха, а если не одобрена сверху, то хо-хо. На сотрудника серьезной структуры я не похож – нет дерматиновой папки под мышкой. Да и хрен с ним! Захожу в приемную, киваю головой: «Один?», и, получив окрик «к нему нельзя» машу перед носом корочкой. «Нас не беспокоить!» - и прохожу в кабинет.
Ну что сказать, бывший начальник еще чуточку возмужал и посолиднел, всё-таки должность не хухры-мухры, целый секретарь!
– Привет, Михаил! Не помешаю?
– Здорово, Жорж! Каким ветром к нам? Можешь не складывать в голове пасьянсы, я в курсе твоей службы. Уведомили ваши коллеги в своё время.
– Вот и здорово! А то врать не люблю. Уже научился худо-бедно, но еще не полюбил.
– Врешь и не краснеешь, Милославский! Чтоб ты да не любил приврать?
– Михаил, да что ты такое говоришь, да чтоб я когда-нибудь…
– Ладно, расслабься. Я же понимаю, твоя натура наложилась на место службы. Ты у нас кто по званию? А то мне прошлый раз ничего конкретного не сказал. Или просто секретный сотрудник?
– Вот ты опустил бывшего подчиненного, Михаил! Лэйтэнант я, старшой.
– Блестящая карьера, но даже не сомневался в твоих перспективах, Жора. Говори, чего от меня хотел.
– Блин. Может, я просто поздороваться пришел! Первый раз в отпуске, гуляю такой по Туле, готовлю байку про дембель… и тут такой облом.
– Жорж, правда, дел полно. Чего хотел на самом деле?
– Помнишь, ты говорил, что мне надо печататься в «Молодой гвардии»?
– Ага, дозрел. И через своих не хочешь в эту калитку стучаться, старых знакомых вспомнил. Ладно, помогу по старой памяти, будешь должен.
– Михаил, с меня книжка из первого тиража с дарственной подписью автора. Через сто лет, знаешь, сколько у букинистов будет стоить!
– Трепло ты, Жора, и не меняешься, сколько тебя знаю. Вали уже, сказал помогу, значит помогу.