Альтернатива

Ра Юрий

– Сергей Александрович, вспомните тысячи Калашниковых в военных кабинетах школ и не грустите. Оружие должно служить защите страны, не важно, как оно этому служит.

– А ведь хорошо сказал, Жора. Давай на «ты»?

– Всегда пожалуйста. – мне вообще нетрудно, он моложе меня лет на десять по сути.

Мало мне своих было, теперь и настоящие КУОСовские курсанты тоже не чужие мне. Нарисовать эскизы наколенников и налокотников недолго. Постоять над душой у мастера из службы обеспечения и добиться совместно с ним нужной жесткости накладок тоже было несложно. Равно как и поучаствовать в тестировании экипировки, слава Шиве, в качестве эксперта на этот раз. Результаты были. И чем хуже делалось покрытие полигона,

сначала бетонное, а потом с элементами садо-мазохизма, тем явственнее.

– Жорж, жму руку! Я даже больше тебе скажу: от лица Курсов объявляю вам благодарность за такое полезное изобретение.

– Служу Советскому Союзу! Но на целое изобретение не потянет, так, доработка небольшая. Но да, удобная.

– Не скромничай, курсанты высоко оценили преимущество твоих накладок, особенно наколенники помогают. И еще – у нас по вашему примеру намечаются практические занятия с резинострелом, посмотришь? Мы твою защиту скопировали. Может даже поучаствовать захочешь?

– Я? Против ваших волкодавов? Неее, ни в жизнь. Я только против своих пёсиков, и то в воспитательных целях, чтоб ума прибавить. Опять же, у вас их много, а я один.

– Жорж, ты что, думал, я тебя против целой команды выставлю? Всё по-честному, трое на трое.

– Против троих ладно, против троих попробовать можно.

– Ты серьезно или пошутил?

– А давай попробуем, Сергей Александрович, только не на полигоне, а на складе. Он большой, опять же резинками мы вам там ничего не побьем, там же даже окошки малюсенькие и под потолком.

– Милославский, тебя за язык никто не тянул.

Вроде я на самоубийство подписался, но я так не думаю. Опыт работы накоротке в быстром темпе именно с автоматом имеется, хоть и не в этом теле. Зато это тело хорошо прокачано в плане управляемости, и зрение не село еще. Опять же я не думаю, что курсанты Голова так заточены бод ближний бой. Я прикинул, тут стараются или бить точно издалека, или в рукопашную натаскивают своих волкодавов. Эх парни, зачем вам ножи и приемы самбо, когда у противника в руках будет Хеклер-Кох и Узи с неприличным боекомплектом?

Я не стал снайпером ни в том времени, ни в этом. Зато в силуэт попадаю почти не целясь, то есть одиночными с интервалом в полсекунды или короткими очередями с интервалом в секундочку. Что ж, посмотрим, как подготовка в этом плане бытия пляшет против дилетанта двадцать первого века, взращённого на пейнтболе, практической стрельбе и многих, многих сотнях отстрелянных патронов.

– Товарищи курсанты, сегодня против вашей команды будет выступать один из наших преподавателей. В том смысле, что он будет один. Ваша задача найти его в здании склада и условно уничтожить. И прошу поаккуратнее, одного попадания достаточно. В спину в упор не стрелять, достаточно на близкой дистанции сказать: «Убил!» Издалека в спину можно. И в плен тоже брать не пытайтесь, он не сдастся. Противник спрятался, можете начинать зачистку.

У меня была фора в десять минут, автомат и нож. А еще моток бечевки. Несколько пустых консервных банок подобрал уже на складе, что несказанно порадовало. Три банки в плохо освещенных местах были оставлены на манер растяжек. Когда первая упала с полки с характерным звяканьем, я понял, откуда приближается как минимум один из противников, благо кошек я не заметил, кошачьего дерьма тоже. Лежу такой между стеллажей и внутренне посмеиваюсь – перестрелка превратилась в прятки. Банка очень вовремя меня предупредила, практически охранная система фирмы «Союзконсервмолоко». Когда курсант вышел из-за угла, у него не было ни одного шанса. Короткая очередь снизу, вопль и падение не оставили вопросов типа «попал или нет?», я ж тот еще попаданец.

Короткая перебежка и пачка чего-то нетяжелого переброшена через стеллаж, изображая мой звуковой след. Шорох впереди в полутемном прогале зала, опускаюсь

на колени, затем на корточки. Из-за стеллажа выскакивает цель номер два и дает приличную патронов на пять очередь над моей головой. Двоечка по нему, такие коротыши у меня получаются сами собой, палец сам соображает, как жать на крючок. Еще одна левее в темноту, кувырок и третья очередь за спину на всякий случай. Спурт с низкого старта подальше отсюда, лег, затих. Это тут еще нет фишки помощи раненому, а то бы и около раненого ловил бы курсантов. Рассказывали, летом за норму в этом учебном заведении устраивать марш-броски диверсионных групп с «раненым» - шестидесятикилограммовым чучелом борцовским. Одна компания забила на процесс, на финише доложились, что раненый товарищ умер от ран и был похоронен в лесу. Смышленые парни ночью были подняты с коек и отправлены на эвакуацию тела павшего «товарища». Но тут у нас «раненых» не бывает, только убитые. А кто это сопит вверху? Вот это я уважаю, последний выживший забрался на стеллаж и высматривает меня сверху. Даже жалко валить такого тактически продуманного типа. Стоп, так он с самого начала там сидит, раз я не слышал, как он лезет. Получается, группа должна была меня загнать на него под выстрел? Вот гады!

Одиночный в башку, прикрытую шлемом, а потом очередью по самому стеллажу – получай от души, не говори, что мало!

– Всё! Всё! Убил уже, хорош стрелять!

– Да я уже перестал. Слазь, товарищ курсант!

Разбор сходки проходил в два этапа. Сначала без детей, а потом уже и перед строем.

– Жорж, честно скажу, удивил. Я своим установку давал не свирепствовать, мол подкрался и голосом сигнализировал «Убил!», а ты им не дал подкрасться. Еще и банок навешал, как немец перед окопом.

– Пусть скажут спасибо, что банки, а не гранаты понавешал. Если ты на перестрелку пришел, мины-ловушки и гранаты отменяются? Я своих учу – всегда жди подлянки от противника, а ваших, видать, не учат такому.

– Учат. Но мало учат, выходит.

– А еще что заметили, товарищ Милославский? – инструктор-ветеран спецслужб был явно недоволен результатом сходки.

– Ближний огневой контакт на слабую троечку. На скорость плохо стреляют, всё пытаются приложиться как следует. Патроны экономят, что ли.

Неприятнее всего курсантам было видеть, что их визави выглядел совсем молодым парнишкой, хотя и здоровяком. Преподавателю продуть не зазорно, но чего, постарше не нашлось? С другой стороны, у комитетчиков секретов дофига. И говорят, он не силовик, а засвеченный агент, которого убрали с поля. Короче говоря, препод их подловил. Всех. Он на разборе не сказал ни слова, полностью одобряя выступление начальника Курсов кивками головы.

– Товарищ Милославский, есть что сказать напоследок?

– Угу. Курсанты, Родина тратит на ваше обучение огромные деньги. Наш народ делает что может, чтоб вы не легли там, куда пошлют, а вернулись с победой и чувством хорошо проделанной работы. Так что все синяки ваши тут нужны, чтобы не пролилась кровь там. Учитесь военному делу настоящим образом.

– Во ты загнул, прямо как комиссар, еще и Лелина процитировал. А главное к месту, не придерешься.

– Я в Комитет из комсомола пришел.

– Вон оно чего. А я думал, из спорта. Жорж, тебе на самом деле сколько лет?

– Закрытая информация, Сергей Александрович.

– Тьфу на тебя!

– Ну серьезно, Сергей, я похож на девятнадцатилетнего?

– Нет.

– А по паспорту мне столько.

– Всё у вас во Двойке не как у людей.

Языком в КУОС трепать было не принято, никто никому ничего лишнего не рассказывал. Но по непонятной причине на следующий день моя группа уже знала о моем участии в сходке с разгромным результатом. Вечером после факультативной тренировки и коллективного посещения душа уже компания, а не группа собралась на посиделки: