Альянс бунта
Шрифт:
— Ха! Серьезно? Я знаю, что тебе было скучно большую часть времени, проведенного в Вульф-Холле, но ты же умный парень. Ты знаешь, откуда появляются…
— Это не помогает.
Я замолкаю.
Пакс беспокойно ерзает на своем месте. Делает глоток кофе, закрывает глаза и тяжело вздыхает.
— Она принимает противозачаточные. Принимала все время, пока мы были вместе. Я не дурак, ясно? Знаю, как все это работает. И видел, как она принимала эти чертовы таблетки каждый раз, когда мы проводили ночь вместе, так что скажи мне, умник. Расскажи мне, как, блядь, это случилось.
— Ужасно не повезло? —
Пакс берет пакетик сахара и сгибает его пополам, туда-сюда, в одну сторону, потом в другую.
— Она мне не сказала, — говорит он. — Она не позвонила мне, чтобы сказать, что происходит.
— Да. Бог знает почему, — говорю я, и в моих словах звучит сарказм. — Не то чтобы ты плохо отреагировал или что-то в этом роде.
— Ты, блядь, хочешь умереть, Джейкоби?
— Я просто говорю…
— Ну, не надо.
Он прав. Я знаю, что мне не следует сейчас его дерьмом поливать, но невозможно игнорировать тот факт, что Пакс увидел живот Пресли Марии Уиттон Чейз и мгновенно потерял всякий здравый смысл. Если бы был на ее месте, я бы тоже не сказал ему об этом. Я бы сходил с ума от страха каждый раз, когда, черт возьми, даже думал о том, чтобы признаться ему в этом прискорбном положении дел.
— Я не говорю, что справился бы с этим лучше, чем ты, — говорю я.
Он закатывает глаза.
— Да, блядь, ты бы справился.
— Нет. Вряд ли.
— Тогда что ты хочешь сказать? Потому что с того места, где я сижу, кажется, что ты осуждаешь меня по полной программе.
— Я хочу сказать, будь лучше. Ты ведь любишь Чейз, не так ли?
Пакс складывает пакетик с сахаром еще более агрессивно. Судя по тому, как раздуваются его ноздри, признание в этом причиняет ему физический дискомфорт, но он кивает головой.
— Да. Я люблю ее.
— Тогда разберись со своим дерьмом и сделай это быстро. Следующие несколько часов имеют решающее значение. Если ты будешь размышлять об этом слишком долго и позволишь Пресли думать, что ты считаешь это худшим из того, что с тобой когда-либо случалось, это изменит отношения между вами безвозвратно. Подумай о том, что будешь чувствовать через шесть месяцев. Каким человеком ты собираешься стать? Будешь ли ты тем мужчиной, который поддерживает любимую девушку? Содержит ее и своего новорожденного ребенка? Или будешь тем парнем, который бросает все и сбегает при первом же признаке проблемы?
Пакс с такой силой сжимает пакетик с сахаром, что тот разрывается, и сахарные гранулы разлетаются по столу.
— Я, блядь, не убегаю, — рычит он. — Я бы никогда так с ней не поступил. И никогда бы не поступил так со своим ребенком!
— Я знаю это. Я знаю, какой ты парень. Но о чем, по-твоему, думает Чейз в данный момент? Думаешь, тебе страшно? Представь, что чувствует она. Пакс Дэвис только что узнал, что станет отцом, и первое, что он сделал, это сбежал. У вас есть небольшой промежуток времени, чтобы все исправить, и этот промежуток закрывается с каждой секундой. Я советую тебе сделать это очень быстро, если…
Внезапно Пакс вскакивает с места. Кофе забыт.
Я делаю еще один большой глоток из своей чашки с кофе и ставлю ее на стол, медленно хватаю свою куртку вместе с пальто Пакса.
— Так-то лучше, — бормочу я себе под нос, направляясь к выходу вслед за ним. — Так бы, блядь, сразу.
ГЛАВА
11
ПАКС
Джейкоби пытается преследовать меня, но я ускользаю от него в двух кварталах от кафе. Без пальто ночной воздух словно режет меня ножом, холод кусает легкие, но я ничего не чувствую. Иду около часа, и вскоре в воздухе начинает кружить снег. Улицы пустынны. Мир безмолвен, все приглушено и неподвижно. Через некоторое время я натыкаюсь на круглосуточную аптеку и, спотыкаясь, захожу внутрь, бросая товары в корзину без единой мысли в голове.
Когда подхожу к кассе, кассирша настороженно смотрит на меня, просматривая товары, которые я только что выложил на ленту. Она не выглядит впечатленной.
— Другие люди тоже делают здесь покупки, знаете ли, — говорит она.
Я оглядываюсь, приподнимая бровь в сторону других покупателей, стоящих в очереди позади меня, чтобы расплатиться.
— Очевидно.
— Точно.
— И что вы хотите сказать?
— Вы купили все имеющиеся у нас тесты на беременность. Вам действительно нужно купить их все?
— Я не знаю, Линда. Что вы думаете? Я похож на парня, который купил бы пятнадцать тестов на беременность, чтобы поразвлечься?
Она закатывает глаза.
— Честно говоря, нет. Не похож.
— Тогда можно сделать вывод, что я бросил все эти чертовы штуки в свою корзину из необходимости. Вы так не думаете? Линда?
Она хмурится.
— Чтобы понять, что кто-то забеременел, нужен всего один тест. Возможно, два, чтобы подтвердить.
Пусть она продолжит донимать меня. Пусть продолжит, блядь, делать это. Я на сто процентов готов к схватке с незнакомкой.
— Конечно. Я согласен.
— Тогда зачем тринадцать штук?
— А ты как думаешь? Я перетрахал столько женщин за этот месяц, что мне нужно сделать обход и убедиться, что ни одна из них не залетела. Вообще-то мне нужно еще пять, но, похоже, у вас все закончилось.
Отвращение? Нет, это слово недостаточно сильное. «Отвращение» и близко не подходит для описания выражения лица кассирши. Она морщит нос и гримасничает, сканируя тесты один за другим.
— Не хочу давать медицинских советов, но, похоже, вам лучше прихватить еще и пару наборов на ЗППП.
— Закрой свой гребаный рот, Линда.
— Ну, тогда ладно.
За окном темное небо затянуто тяжелыми тучами, закрывающими звезды. Снег быстро падает, покрывая все вокруг. Я иду, и иду, и иду. Еще через час или около того выбрасываю аптечный пакет со всеми тестами на беременность в помятый мусорный бак на углу улицы, не понимая, зачем вообще их купил. Чейз беременна на сто процентов. Заставив ее помочиться на миллион тестов, я этого не изменю. Эта прогулка должна была прояснить голову, но я не могу мыслить здраво. Мои мысли превратились в беспорядочную кашу — отрывки самобичевания, сопровождаемые ругательствами. Появляется холодный голос моей матери, просто чтобы сделать вещи действительно забавными.