Альянс предателей
Шрифт:
– Тогда все небо было бы заполнено идиотами, не умеющими летать и постоянно врезающимися друг в друга. – Разбил ее мечтательные размышления Иван.
Анна улыбнулась и, выпрямившись, заглянула ему в глаза.
– За что ты ненавидишь людей?
– А за что их любить? – Он сделал большой глоток из бутылки. – Люди идиоты, они воюют, убивают друг друга по любому поводу.
Она взяла бутылку, но пить не стала и на секунду задумалась.
– Есть ли способ прекратить это? Хотя бы утопический?
Иван покачал головой.
– Даже если на всей планете останутся только два человека, они найдут причину для взаимной ненависти и в конце концов друг друга поубивают. Так люди устроены.
Воцарилось молчание. Она сделала движение, как будто хотела еще глубже укрыться в его плече.
– Знаешь, это ведь я испортила трубу на кухне…специально. – Анна опять потупила взгляд, как вечером в комнате.
– Я видел. Сложно не заметить.
– Ты не сердишься?
– Ничуть.
Они еще долго так сидели, смотря в ночное небо и каждый думал о том, что произошло этой ночью и что они приобрели, так долго стесняясь давно зарождающихся чувств.
– Такими темными ночами тяжело оставаться одной. – Вздохнула Анна.
– Не бойся. – Иван еще крепче прижал ее к себе. – Не останешься.
***
Проснулся Иван в теплой постели. Наверное это было первое по истине доброе утро за последние года три. Судя по звукам Анна уже хлопотала на кухне. Иван уселся на кровати и осмотрел своё тело. Видела ли она его изъяны? Или, быть может, в порыве страсти она не заметила изуродованной плоти? На это можно было не надеяться. При утреннем свете Ивану самому было противно смотреть на себя, поэтому он принялся разыскивать футболку. Не стоило портить волшебный момент восхода солнца, видом испещренного шрамами тела. Футболка обнаружилась аккуратно сложенной на краю постели рядом с джинсами. Это открытие не могло не радовать. Одевшись, Иван огляделся. Кожаной куртки нигде не было видно. В этот момент зашла Анна и ему пришлось обхватить себя за плечи, чтобы скрыть от нее свои руки.
– Доброе утро. – Она улыбнулась и летящей походкой подошла к Ивану. В глазах её пылала та же страсть, что и ночью. Чмокнув Ивана в щеку, она немного смутилась.
– Пойдем завтракать. Скоро Лиза с бабушкой придет. – Анна потупила взгляд. – Я…
– Понял. – Кивнул Иван. – Уйду до их прихода.
– Не пойми неправильно. Все хорошо, просто…пока я не хотела бы, чтобы они тебя видели…так.
– Я понял. – Иван приобнял её за талию. – Я надеюсь, что мы еще продолжим?
– Конечно. – Глаза Анны загорелись. – Но не сейчас. Сейчас…нужно все обдумать, да и Лизе пока не надо знать, в общем…
– В общем, идем завтракать. – Заключил Иван, удовлетворившись ответом. – Где моя куртка?
– Там, повесила ее в прихожей. – Анна посмотрела на его руки. – Не надо скрывать. Я все видела. Это ничего не меняет.
Иван заглянул ей в глаза. В его всегда блестящем взгляде читалось какое-то подобие благодарности – чувства, редко им испытываемого.
– Поговорим об этом позже. Лиза скоро придет. – Он посмотрел на часы, было всего шесть утра. День обещал быть долгим.
Глава 8. Отголоски прошлого
Не каждый член команды Дуная отмечал успешное завершение «операции», как лидер группы называл то, чем они занимались, так ярко как Грач или Цербер. Сам Дунай предпочитал посидеть в кругу семьи, которую пока что представляла только недавно обретенная жена, а Ифрит так и вовсе никак не отмечал удачные ограбления. Вместо того, чтобы веселиться, он почти каждый вечер просиживал в одном и том-же баре, потягивая алкоголь в надежде хоть ненадолго забыться. Так получилось, что предыдущий вечер ему не удалось провести в компании молчаливого бармена, поэтому сегодня он твердо намеревался наверстать упущенное. Бар находился практически на окраине города и являлся далеко не самым престижным местом, в том числе благодаря близкому соседству с кварталом дуэлей, как прозвали его местные жители и о котором ходили самые зловещие слухи, но это и было нужно бывшему разведчику. Посетителей здесь почти не наблюдалось, лишь за парой столиков велись вялые разговоры нескольких человек, да еще какой-то бродяга спал у стены прямо на полу. Тусклый свет нескольких ламп не мог полностью рассеять тьму и самые далекие от барной стойки столики находились в полной темноте, с трудом разгоняемую солнечным светом даже в середине дня. Сам бармен, местные в шутку прозвали его Болтуном, за то, что тот по нескольку дней мог совсем не раскрывать рта, а принимая заказы, молча кивал, считал, что тусклый свет как раз то, что нужно для такого места, которому явно не хватает атмосферности, и никак не хотел признаться даже сам себе, что он скупердяй, не желающий вкрутить лампочки помощнее.
Сквозь старые замызганные жалюзи, закрываемые на ночь, так как созерцание мрачных окраин города никому не доставляло удовольствие, лишь изредка пробивался свет проезжавших мимо автомобилей, водители которых стремились как можно скорее проехать эти угрюмые места. На обитых деревом стенах висели несколько безвкусных абстрактных рисунков, которые, как и тусклый свет призваны были добавить уюта, а в действительности же усиливали желание покинуть этот не самый благополучный район.
Железная дверь с силой ударилась о дурацкие трубочки, висевшие на косяке, и оглушающий звон возвестил о приходе новых посетителей. В бар вошли трое здоровенных мужиков. Издали они могли напомнить байкеров, такие-же крупные и бородатые, однако местные знали, что это вышибалы из борделя, находившегося совсем рядом и обстановкой своей, как и сервисом не уступавший убогому заведению Болтуна, не имевшее даже названия.
– Три пива. – Пробасил один из вошедших и все трое плюхнулись за столик где-то во тьме зала.
Ифрит их даже не заметил. Он сидел у барной стойки, уставившись в опустевший граненый стакан для виски и размышлял о своем. Его также часто можно было заметить в этом заведении, как и тройку бугаев, поэтому на него, такого-же общительного, как и Болтун, никогда не обращали внимания, которому удостаиваются все посетители. Никто старался не пересекаться взором с его недобрым исподлобным взглядом глаз, всегда горевших злобным огоньком. Весь прошедший день он шатался по городу, то размышляя о своей жизни, которую рано или поздно, да пришлось бы изменить, к тому же Дунай сказал, что скоро команде придется разойтись, а куда ему расходиться Ифрит не имел ни малейшего понятия, то ни о чем не думая, наблюдая за голубым сентябрьским небом.
Еще раз зазвенел звонок и в зал снова кто-то вошел. Клиент подошел к стойке и недолго думая уселся на соседний с Ифритом стул.
– Виски. – Раздался звонкий женский голос.
Все разговоры притихли, и сидевшие за столиками посетители во все глаза принялись таращиться на столь редкое здесь явление – женщину. Не обратил на нее внимание только Ифрит и она, с целью это исправить, слегка потормошила его за плечо. Он резко обернулся и посмотрел на ту, что осмелилась вывести его из задумчивости. На круглом барном стуле сидела женщина лет двадцати восьми, стройную фигуру которой подчеркивала кожаная курточка почти расстегнутая, а под ней виднелась полупрозрачная футболка с крупным вырезом, открывавшим вид на довольно объемную грудь.
– Чего тебе? – Грубо спросил бывший разведчик.
– Может познакомимся? – С наивностью в голосе спросила она.
В этот момент Болтун поставил на стойку бокал с виски. Ифрит окинул ее оценивающим взглядом: джинсы, кроссовки, черные волосы, очевидно не особенно длинные, собраны в тугой хвост и минимум косметики на лице, не считая выреза на футболке – наряд был явно не для свиданий.
– Нет. – Он отвернулся и снова уставился в бокал. О сидевшей рядом женщине он моментально забыл, однако она, по всей видимости не собиралась так просто сдаваться.