Альянс Советских Социалистических Кланов

Поляков Михаил Сергеевич

Дорога здесь делает небольшой поворот направо, поэтому хорошо видно хвост состава и тварь, что тот хвост жрет! Лучше точки для обстрела не найти! Можно конечно бы было и из пушки в хвост бахнуть, пушек свободных сейчас много, да вот не умею я, а пулемет — зажал гашетку и стреляй!

Четыре хвата на моем пути превращаются в фарш от воздействия быстро разогнанной доски, мне бы меч, я конечно до Всевлада во владении клинком не дотягиваю, но и тут не дуэльный поединок!

Пулемет полностью заряжен и даже уже снят с предохранителя, только все внутренностями пулеметчика заляпано, но грязные руки — не то, что должно меня сейчас беспокоить. В канонаду грозы и грохота выстрелов добавляется еще один музыкальный инструмент, посылающий

трассирующие мелодии в конец состава.

И с вступлением этого музыкального инструмента все меняется, звуки сражения становятся приглушенными, воздух сгущается как кисель, все на мгновенье замирает, и нет разницы демон это или солдат ВС АССК, всем становится страшно от промораживающего до самой души крика, состоящего из одних гортанных звуков. Фразы, выкрикиваемые неизвестным безумцем настолько древние, что страх перед ними эволюционно закрепился в генетическом коде человека.

— Перун, сучья ты душа, если я сегодня сдохну, то я тебе этого не прощу! — кричу я на неведомом мне языке, раздирая при этом свое горло чудовищными сочетаниями хрипящих и визжащих звуков, в этот момент во мне беснуется информационное наследство древнего волхва, пытающееся вырваться пылающим огнем за пределы моего тела! — Да сдохни же ты тварь!

Вместе со словами из моей глотки вырываются сгустки крови, говорить на этом языке очень и очень больно… На самом деле у этого способа общения нет невербального способа общения, все те звуки, что я произвожу всего лишь реакция организма на мои попытки напрямую поговорить с божеством с помощью мысленных образов и абстрактных понятий, почерпнутых Наумом Сафроновичем во время общения с древними духами.

Молнии прекращают бить вразнобой, теперь они собираются в один гигантский шар прямо над головой демонической улитки-гусеницы. Гром утих и каждая новая молния появляется совершенно беззвучно. Секунды, что длится это представление, становятся невероятно тихими, застыли все и вся, лишь только один пулемет стрекочет где-то в середине состава, да какой-то безумец все гневно выкрикивает слова давно забытого языка первых богов, зародившихся в момент сотворения Вселенной.

Но такое затишье не может длится вечно, у пулемета заканчивается лента, а у шара электричества — молнии. Странное стечение обстоятельств, но последняя пуля и шар попадают в улитку практически одномоментно, после чего происходит взрыв, порождающий ярчайшую вспышку, кратковременно лишившую зрения всех, кто к тому моменту был еще жив, не делая различия демоны это или люди.

— И как Наум Сафронович с такой силой умудрился какому-то поляку бой проиграть, а Владимир?

— Научи, Барин! — впервые за все время нашего знакомства Владимир произнес «барин» на полном серьезе, до этого он просто хорохорился, скрывая свой страх передо мной за ироничным словом «барин». Холопская революция хоть и отменила баринов, но поклонение баринам у мужичья в крови и должны пройти множество столетий, чтобы люди отвыкли.

— Ты чего, Владимир, чему я буду тебя учить?

— Колдовству!?

— А не боишься, что твой распятый полубог отвернется от тебя? Или его символ на твоей груди запылает огнем и сожжет тебя? С богами шутки плохи! Все, вставай, бой закончился, демоны бегут кто куда. — у меня мандраж, вот и несу самую разную чушь, так близко к смерти я еще не был ни разу! Всего четыре вагона между мной и улиткой! Даже когда нас по пылающей Москве казаки гнали, и то не было так страшно! — Как тебе в роли второго номера пулеметного расчета? Почему патроны мне не подавал? Вот если бы ты на полу платформы не валялся, кстати делал ты это в кишках предыдущего второго номера, то мы бы эту тварь еще быстрее уделали! Пошли обратно, да куда ты! В лесок давай, там посидим, пока нас не найдут, нас здесь не было, все время мы в кустах поседели, так как обделались от страху по самое не могу, ты понял?

— Понял, барин!

— И называй меня просто Андрей!

— Понял, барин Андрей!

После

светопреставления демоны начали разбегаться кто куда, через полчаса только крики раненых тварей и людей разрывали ночную тишину. Тучи и молнии исчезли одновременно с гигантской шаровой молнией, так что под светом луны можно было хорошо рассмотреть место побоища. Военные, оставшиеся только в начале состава все не спешили выходить из бронированных вагонов и даже по ком то постреливали из ружей и винтовок через бойницы, это дало мне время сходить в конец состава и посмотреть на пропекшуюся гору плоти поближе. Владимир увязался за мной, я его как мог убеждал что в кустах безопасно и демоны больше не вернуться, но я его понимаю, на его месте я бы один точно не остался.

А составу досталось сильно, последние вагоны, которые пропустила через свою пищеварительную систему гигантская тварь, выглядели как оплавившиеся куски металла, который от воздействия демонических кишков в нескольких местах даже просто потек, превратившись теперь в лужицы булькающей слизи, в которой медленно плавились колесные пары. Но кроме кислотного воздействия было и температурное, особенно сильно это было видно на колесной паре, торчащей прямо изо рта гусеницы. Судя по всему шар молний угодил в нее как в громоотвод и медленно прожаривали демоническую улику от рта до хвоста. Под конец улитка еще и взорвалась прямо по середине, теперь можно было посмотреть на ее внутренности не делая вскрытия.

— Все, сворачиваемся! Посмотрели и хватит! — в начале состава уже видны фигурки суетящихся солдат, да собаки служебные лают. Вылезли наконец храбрецы из своих нор… Вот только храбрецы оказались не настолько храбры, максимум на что их хватило — отцепить покореженные вагоны и все, дальше они предпочли скрыться за толстыми бронеплитами вагонов, покричав напоследок через громкоговорители, что поезд скоро отправляется и все желающие могут занять свои места, ну а кто не желает, те могут оставаться в тайге с демонами, искать их не будут и сразу запишут в съеденные. Своя рубаха как известно ближе к телу и умирать из-за какого-то мужичья никто не хочет!

— Небольшой сувенирчик на память! — отрываю кусок небольшого жвала у пасти улитки. — Держи Владимир! На память о посещении Сибири! Давай к вагону той же дорогой что и пришли!

Никто и не заметил нашего отсиживания в припутейных кустах, демоны разбежались сразу же как погиб их гигантский хозяин, а людям было не до этого. Разыскивать разбежавшихся мужиков по кустам и лесам никто и не собирался, пришлось нам самим выходить, меня конечно посещала идея остаться и закосить под сожранного демонами, но хорошенько подумав и приняв в расчет Владимира, который такому повороту точно не будет рад, пришлось все же вернуться в уже так надоевший вагон. Да и на поезде тупо быстрее!

Наше появление никто и не заметил, военные ка заперлись в бронированных вагонах, так по пустякам покидать их теперь судя по всему не собираются, никакого надзора над мужиками теперь и не было в помине, да и не хотели мужики никуда бежать, единственное чего хотели все — как можно быстрее отправится дальше.

Такую возможность нельзя было упустить, пока все забились в вагоны и молились, мы с Владимиром набрали много всякого полезного, штаны там новые, военные гимнастерки, сапоги военный, но эти все большие. Фляги и ремни. Похоже трупы никто убирать вообще не собирается, даже оружие собрать не уподобились! Винтовки и пистолеты пулеметы я брать не стал, а вот небольшой по местным меркам револьвер и кобуру какого-то офицера, которого за все время нашего путешествии я ни разу не видел, я все же прикарманил. SmithWessonна шесть патронов со странным названием “Pyccku'u” на латинице занял место у меня под рубахой, как и пояс с кобурой. Рубище безразмерное и под ним можно спрятать парочку таких револьверов. Как показывает практика в дороге всякое может приключится и иметь на крайней случай аргумент в добрые десять миллиметров никому не повредит.