Альянс Верных
Шрифт:
– Тебе крупно повезло, парень, – сказал Гвон.
Рип вздрогнул – неужто раскусили? Гвон продолжил:
– Жить тебе оставалось считанные секунды. Если бы мы не следили за отморозками, тебя бы завтра нашли мертвым и голым.
Остановились в подворотне, вокруг тишина, лишь где-то поскрипывала оторванная металлическая балка. Жан ушел вперед осмотреться, Гвон и Рип остались ждать.
– Почему вы следили за ними? – спросил Рип.
Лица Гвона в темноте почти не было видно.
– Терпеть не могу мародеров! – сказал он, едва сдерживая злость. – Не оставляют людям шансов – если решили ограбить человека, то их ничто не остановит.
– Но вы их убили! – сказал Рип. – Это же преступление! Вы нарушили законы.
– Какие законы, братец? – в голосе послышалось недоумение. – Законов больше нет. Теперь мы – закон.
– И энхатов тоже вы? – закинул крючок телепат.
– Энхаты наши враги. Как и мародеры. Или ты так не считаешь?
– Враги, – согласился Рип. – Но и убивать мародеров лишь по подозрению – это неправильно.
– Не по подозрению, а на месте преступления, – не согласился Гвон. – Оставь мы их в живых, завтра бы они убили еще одного.
Жан вернулся, и они продолжили путь. Несколько раз обходили появившиеся патрули, стояли, затаив дыхание, в темноте и ждали, когда можно двинуться дальше. Лишь поздней ночью со всеми предосторожностями добрались до полуразрушенного здания, в котором и обитали партизаны. Рип теперь знал место, где скрываются подпольщики, и осталось лишь сказать кодовую фразу, чтоб сюда нагрянули энхаты. Но надумал для начала подождать, может быть, придут и другие повстанцы.
В подвальном помещении было сумрачно, горели несколько аккумуляторных фонарей, подвешенных под потолком. Здесь находились еще три человека.
– Кого это вы привели, Жан? – спросил пожилой длинноволосый мужчина.
Он отличался внешним видом и был явно не военным, в отличие от других —волосы до плеч, с такими патлами офицеры и солдаты не ходят.
– Его едва не убили мародеры, – бросил Жан.
– Вы же сами говорили – никого лишнего.
– Стар, но не оставлять же человека ночью в этом аду, – сказал Жан. – До утра он бы не протянул. Район кишит бандитами – подумать только – еще недавно законопослушными гражданами.
– Нет законов, нет и законопослушных граждан.
Осмотрев Рипа, Стар, попросил назвать имя. Рип назвался Изи Гленном, раз уж всем наговорил о своей сестре Жоанн.
Телепат отметил, что среди новых знакомых не было телепатов, и никто не умел хорошо блокироваться. В армии и флоте даже не удосужились позаботиться об этом. Наверное, рассчитывали воевать только с энхатами. Эта мысль успокоила Рипа – если военные не впускали в свои ряды телепатов, значит, ему не грозит разоблачение.
Стар, которого Рип принял за старшего группы, критически осмотрел гостя, и сказал:
– Утром вы покинете нас и никогда больше не вспомните. Или можете присоединиться к нам, если пожелаете. Наверное, вы уже поняли, что мы не с одними с мародерами боремся.
– Спасибо за предложение, но я должен отыскать свою сестру, – ответил Рип.
– Как вы ее назвали? Джоанн Гленн? Если встретим, то обязательно расскажем о вас.
Рип подумал о том, что это место – скорее всего, лишь временное пристанище подпольщиков. Оружия здесь хранилось немного – у каждого по армейскому пистолету, да в углу стояла штурмовая винтовка. Наверняка есть более подготовленное жилище для долгого проживания. Через день они могут уйти отсюда, и тогда их уже не найти. И поэтому нужно будет брать ночью, не дожидаясь утра. Но пока оставалась надежда, что в группе больше пяти человек – может быть, присоединятся и другие – и тогда урожай будет богаче.
Задавать лишние вопросы опасался – могут заподозрить в работе на энхатов. Видел, что эти люди сделали с мародерами, и даже не хотел представлять, что сотворят с предателем. А Рип не планировал умирать этой ночью.
Скудный ужин, три армейских пайка разделили на шестерых и запили водой из фляжек. Стар отвел Жана в сторону, и они начали обсуждать очередное нападение на патруль. Не ожидали, что в их логово заберется телепат-предатель и спокойно разговаривали, разрабатывая план. Рип, отвернувшись и разглядывая стену, слушал каждое слово. Он узнал, что таких разрозненных групп на окраине Исвара есть еще по меньшей мере с десяток, и у них есть общее руководство, но пока не понимал, кто ими руководит. Однако понимал, что захватив этих пятерых, сможет вытянуть всю информацию с именами и местом расположения остальных.
Уже глубокой ночью, выключив фонари, легли спать, расположившись на холодном полу, по очереди охраняя вход в подвал. Рип, хоть и устал, но не позволял себе уснуть. Ждал момента, когда можно будет подать условный знак офицеру штурмовиков. Если никто больше не присоединится к группе, то телепат сделает это под утро. Но время наступило раньше.
Когда Рип все же задремал, услышал, как в подвал кто-то входит. Открыв глаза, в свете фонарей, у которых уже заканчивался заряд, увидел еще троих обитателей бункера.
– Кругом полно энхатов. Пришлось постараться, чтобы нас не заметили. Три патруля на соседней улице, и еще два встретились в квартале отсюда. С чего бы такая активность?
– Утром нужно перейти на базу, – сказал Жан. – Здесь нельзя оставаться.
– А это еще кто? – заметив притворявшегося спящим Рипа, спросил вошедший.
– Попал в передрягу, его едва не убили мародеры.
– Очень неосторожно вводить сюда посторонних.
– Неосторожно было бы оставить его ночью на улице. Сейчас он бы уже лежал в отстойнике с дырой в голове.
«Ну вот, видимо, все в сборе», – подумал Рип.
Он открыл глаза и сказал:
– У меня опять разболелась голова. Есть у вас что-нибудь от головной боли?
– Моя аптечка пуста, – ответил Жан. – Может, у кого из вас есть? Ах, проклятье, не помешали бы армейские медицинские комплекты.
Рипу передали две гранулы. Голова у него и впрямь разболелась от всего пережитого. Он проглотил обе гранулы и запил водой из фляжки, которую протянул Жан.
Не знал, как скоро отреагируют энхаты, и как будут действовать, и на всякий случай отошел в дальний угол и присел, укрывшись за ящиком. Скорее всего, штурмовикам дали команду взять всех живыми, но кто знает, как обернется, могут и убить. А разбираться не станут, в запале драки схватят всех или же всех положат на месте.