Аляска – Крым: сделка века
Шрифт:
И вот настал момент триумфа для Клиффорда. Слово своё он сдержал. Первый шаг сделан – Хьюз, сам о том не догадываясь, органично вписался в его план, одобренный самим военно-морским министром.
– И ёщё одно, мистер Хьюз, – сэр Чайлдерс прервал поток мысли задумавшегося инженера. – На Вас мы делаем большую ставку. На Ваши организаторские способности и коммерческую хватку. За Вами – согласование русской части акционеров. Если наш список пройдёт – то соглашайтесь с любыми их кандидатурами в рамках расписанных долей акций. Для нас это не существенно, а русские, наверняка, привлекут не самых последних людей. Скорее всего, это будут влиятельные в Петербурге фигуры. Тем лучше для нас. Лорд Клиффорд продолжит
Мистер Джон Хьюз справедливо рассудил, что прежде, чем задавать вопросы, следует всё хорошенько обдумать, сформулировать и взвесить, тем более, что фактически, благодаря своему старому знакомому – лорду Клиффорду, он имел теперь возможность это делать.
– Моё почтение, сэр Чайлдерс… – дежурный поклон завершил приём, который, в общем-то, для него завершился наилучшим образом – теперь не нужно было тратить время на бессмысленные светские рауты и бесконечные аудиенции в поисках влиятельных инвесторов. Удача сама зашла в его гавань. Теперь следовало хорошенько подумать о размере уставного капитала и его собственной доле.
– Что же, мой друг… Вы позволите Вас так называть, лорд? – Чайлдерс направился к своему столу и пригласил Клиффорда расположиться в громадном кожаном кресле напротив.
– Почту за честь, сэр Чайлдерс… – лорд принял в кресле несколько вальяжную позу, свойственную победителю, вознесенному на гребень славы.
– Премьер-министр Гладстон, несмотря на короткий срок пребывания на Downing Street, проникся нашей идеей.
Акцент на слове «нашей» заставил лорда несколько собраться и принять в кресле положение, более соответствующее посетителю, приглашённому на аудиенцию к военно-морскому министру. Сэр Чайлдерс, как опытный политик, заметил внезапную метаморфозу во внешнем облике лорда и, удовлетворённый своим талантом ставить людей на место одной фразой, продолжил:
– Глава Кабинета разделяет мою тревогу по поводу возможной активизации России в Чёрном море, но он пошёл еще дальше. Вступая в концессию, контролируемую Хьюзом и нашими акционерами, Корона не только упреждает все возможные поползновения в этом направлении французов и бельгийцев. Данные, которыми располагает Премьер, позволяют утверждать со стопроцентной уверенностью, что русские ближайшее время пойдут на всё, чтобы обеспечить к себе приток капитала. Эпоха их купечества подошла к концу, Императору Александру нужны железные дороги. А это громадные деньги. Имея долю в металлургическом производстве, мы будем не только в курсе их основных планов, но и сможем опосредованно влиять на их реализацию. Вы меня понимаете, лорд Клиффорд?
– Прекрасно понимаю, сэр! Акционеры? Потенциальные убытки?
– О, об этом не беспокойтесь. Они в накладе не останутся. Для многих из них наше предложение оказалось подарком. В Вашей компетенции – обеспечить возможность такого влияния.
Глава VII
10 октября 1869 г. Санкт-Петербург.
Фыркая и сердито качая головой, конь подчинился вознице, натянувшему поводья и экипаж, прибывший со стороны Фонтанки, остановился на Набережной обводного канала на некотором расстоянии от входа в Варшавский вокзал.
Щегольского вида мужчина, на вид – лет тридцати, тридцати пяти, одетый по последней европейской моде, оставил извозчику монету и тот, довольный достойной оплатой от состоятельного пассажира, подкинул её и негромко присвистнул, поднимая в знак благодарности потёртую, видавшую виды шапку.
– Оставь себе сдачу, милейший! –
Зайдя в здание вокзала, путешественник поёжился – здесь хоть не настигал пронизывающий осенний ветер, превращающий любой, даже самый мелкий дождь, в орудие пыток.
Двумя пальцами извлекая из кармана жилетки часы на цепочке, путешественник огляделся вокруг и поспешил проследовать мимо касс и зала ожидания на перрон. Часы показывали без четверти три пополудни и до отправления поезда № 5 «Санкт-Петербург – Варшава» оставалось еще немногим менее часа. Состав еще не подали, потому мужчина с саквояжем решил скоротать время в салоне первого и второго классов, вывеску которого он заметил справа, сразу за буфетом.
– Желаете в дорогу альманах? – обратил на себя внимание лоточник с заискивающим взглядом, расположившийся при входе в салон. На его лотке невысокими пачками были разложены периодические издания, в том числе – и не первой свежести. – Чем господин интересуется? Сатира, карикатуры, есть свежий «Будильник».
Не получив ответа, торговец принялся еще оживлённей перечислять содержание стопок:
– «Библиограф» рекомендую – самые свежие рецензии на литературные творения, может быть, «Богословский вестник», если о душевном покое помышляете… Или вот, «Военно-медицинский журнал» – Вы очень похожи на доктора, образование Ваше, прямо в глазах светится! – лоточник явно предлагал залежалый товар и суетился, пытаясь поймать настроение редкого покупателя.
Серебряный шарик, размером с очень крупный грецкий орех, расположенный на вершине трости мужчины, лег на журнал «Вестник Европы», а затем указал на альманах «Вокруг света».
– Сей момент, – ловким движением продавец зацепил оба экземпляра и в обмен на пару медных монет передал покупателю. – Мерси, господин хороший, – газетчик на вокзале, с которого отправляются поезда в Европу, блеснул манерами, кивнув в знак благодарности, после чего путешественник с тростью и саквояжем расположился на одном из ближайших диванов.
Ожидание путешествия, предчувствие перемен, новых впечатлений и знакомств приводит любого человека в приподнятое настроение, если только предстоящая дорога не связана с исполнением каких-либо обременительных обязанностей.
Похоже, что из всех присутствующих в салоне для пассажиров первого и второго классов ни один не имел целью своего путешествия таковые.
Вокруг какого-то чиновника (именно так наш наблюдательный герой определил для себя его типаж) и его супруги постоянно сновали двое близнецов лет не более десяти. Такие непроницаемые лица бывают только у чиновников, но у этого строгий взгляд временами сменялся умилением от детей и воркования супруги. Если бы они ехали к месту новой службы главы семейства, то, скорее всего, лицо его спутницы выражало бы некую озабоченность – женщине с детьми чего не обещай, пока она сама не убедится, что новое семейное гнездо её устроит – не расслабится, и улыбке не будет места на её лице. Кроме того, наш путешественник внимательно осмотрел и его костюм, и качественные туфли, которые люди этого сословия подбирают себе в точно известных местах. Гардероб его супруги, как и внешний вид парадно одетых детей свидетельствовали о достатке в семье, которым было не принято кичиться – всё достаточно дорогое и качественное, но совершенно не безвкусное и броское, а скорее – изысканное.