Аляска, сэр!
Шрифт:
Крузенштерн, нервно постучав в дверь и даже не дождавшись разрешения войти, буквально ввалился в адмиральскую каюту Резанова.
– В чем дело, Иван Федорович? – строго спросил камергер, будучи изрядно покороблен бесцеремонностью капитана, который доселе вел себя по отношению к нему достаточно корректно.
– На шлюпе произошло чрезвычайное происшествие, Николай Петрович! – выпалил визитер, словно бы и не заметив недовольства хозяина каюты.
Резанов аккуратно вытер о тряпочку испачканный чернилами кончик гусиного пера, которым только что писал что-то на бумаге, и отложил его в сторону. Озадачившись непривычно возбужденным состоянием Крузенштерна, поддаваться его настроению, однако, не стал.
– Присаживайтесь,
Крузенштерн нервно пододвинул кресло к столу и, усевшись напротив Резанова, продолжил по-прежнему запальчиво:
– Графская обезьяна…
– Успокойтесь, прошу вас! – перебил его камергер, поморщившись. – Вы же, в конце концов, не институтка, а флотский офицер, да еще и руководитель экспедиции!
Крузенштерн на мгновение непонимающе замер, но когда уловил-таки смысл слов собеседника, продолжил уже чуть более спокойно:
– Извините, Николай Петрович, но я действительно крайне возмущен безобразной выходкой графа Воронцова!
Резанов облегченно вздохнул: он опасался услышать от капитана о чем-то и впрямь из ряда вон выходящем, угрожавшем, не дай бог, безопасности шлюпа. «А тут всего-навсего очередное выяснение отношений между соперниками», – усмехнулся камергер про себя.
– Продолжайте, Иван Федорович, я внимательно слушаю вас.
– Так вот… Вхожу я, значит, в свою каюту и – что же вижу?! В моем кресле, за моим письменным столом сидит эта паршивая графская обезьяна! Мало того! Она листает журнал с моими путевыми заметками и каждый лист обливает чернилами из стоявшей у меня на столе бутыли! Когда на мой крик прибежал вестовой [8] и принялся ловить эту поганку, она прытко убежала в спальню… Я же чуть не плакал: эта тварь успела уничтожить добрую половину моих записей, сделанных, почитай, почти за год нашего плавания! – Лицо мореплавателя исказилось гримасой страдания.
8
Вестовой – в русском флоте матрос, состоявший при офицере для оказания личных услуг.
– Сочувствую вам, Иван Федорович, – искренне пособолезновал камергер. А затем, ненадолго задумавшись, философски изрек: – Полагаю, это просто-напросто вернулся брошенный вами же бумеранг.
– ?!..
– Я имею в виду, что проделка обезьяны – своего рода расплата за тот ваш необдуманный поступок в кают-компании «Надежды», когда мы стояли у Гавайских островов. Видимо, граф Воронцов просто не нашел другого способа отомстить вам.
– Но не столь же иезуитским образом!
– Согласен: случай возмутительный. Однако лично для меня он лишний раз подтвердил остроту ума Алексея Михайловича, – с заметной долей удовлетворения констатировал Резанов. – К тому же, должен признать, тем самым граф Воронцов обеспечил вам, Иван Федорович, превосходное паблисити – по возвращении в Кронштадт ваше имя непременно окажется в центре внимания аристократических кругов Петербурга. Еще бы! Получение сатисфакции не на какой-то там заурядной дуэли, а именно таким, как вы соизволили выразиться, иезуитским способом!
– Спасибо и на том, Николай Петрович, – мрачно поблагодарил Крузенштерн собеседника. – Только будь граф моим подчиненным, я бы списал его на берег в первом же порту!
– Ну, до Петропавловской гавани надо еще добраться, – многозначительно усмехнулся камергер. И добавил: – Хорошо, с графом Воронцовым я разберусь. Однако сейчас меня больше интересует, что сталось с его обезьянкой?..
Капитан отвел глаза в сторону.
– Когда вестовой изловчился и поймал-таки ее, то выбросил по моему приказу за борт, – буркнул он.
Резанов тяжко вздохнул.
– Верно говорят, что гнев – не лучший советчик. Именно эту истину и внушала всегда своим приближенным Екатерина Великая, царство ей небесное!
И тут случилось непредвиденное.
Крузенштерн вдруг резко вскочил с кресла и срывающимся голосом выпалил:
– Вы, Николай Петрович, видимо, забыли, что по документам Морского министерства именно я числюсь начальником экспедиции?! И что, в соответствии с этим, именно я отвечаю за все происходящее на вверенных мне судах! Вы же позволяете себе по каждому случаю, являющемуся, с вашей точки зрения, непозволительным, учинять мне разносы, как провинившемуся школьнику!
Резанов, явно не ожидавший от капитан-лейтенанта столь дерзкого выпада, посмотрел на того с неподдельным интересом. Потом, выдержав должную паузу, размеренно, чеканя каждое слово, произнес:
– Если бы вы, Иван Федорович, обратились ко мне сейчас официально, то были бы вынуждены титуловать меня, в соответствии с моим чином, «вашим превосходительством». Тогда как сами вы, согласно тем же самым чинам, титулуетесь всего лишь как «ваше благородие». Я ничего не путаю? – Крузенштерн молча потупился. – Это во-первых. Во-вторых, моя должность полномочного посланника России в Японию гораздо выше должности начальника экспедиции. Надеюсь, вы и здесь возражать не станете? Ну и, наконец, в-третьих, в инструкции, врученной мне самим государем императором, именно я называюсь главным начальником экспедиции. Вы разве не знали об этом?
– Знал, – недовольно ответил Крузенштерн. – И посему неоднократно обращался в Управление Российско-американской компании [9] с донесениями, в коих писал, что только я, по высочайшему повелению, призван командовать экспедицией и что оная вверена вам без моего ведения. Другими словами, открыто выражал свое несогласие с вашим назначением. В конечном счете, моя должность состоит ведь не только в том, чтобы смотреть за парусами!
– Почему же тогда вы, сударь, вышли в море, так и не дождавшись официального решения относительно нас с вами – двух руководителей, приписанных к борту одного судна? – снова усмехнулся камергер.
9
Российско-американская компания – торговое объединение, учрежденное в России в 1799 году с целью освоения территорий Русской Америки, Курильских и др. о-вов. В монопольное пользование Компании предоставлялись все промыслы и ископаемые, имевшиеся на этих территориях. Кроме того, Компания наделялась правом организации экспедиций, подчинения себе открытых новых земель и торговли с соседними странами. В связи с тем что в 1867 году Аляска была продана Россией Соединенным Штатам Америки, в 1868 году Компания была ликвидирована.
– Меня очень торопили, – огрызнулся Крузенштерн.
– Лукавите, Иван Федорович! Торопили не столько вас, сколько меня, ибо это именно мне надлежит как можно быстрее установить торговые отношения Российской империи с Японией. Так что вам, любезнейший, надо бы поумерить свои амбиции! Ибо при дворе его императорского величества никому бы и в голову не пришло, чтобы «его превосходительство» камергер Резанов оказался в подчинении у «его благородия» капитан-лейтенанта Крузенштерна! Смиритесь, сударь, это аксиома. Тем не менее наши разногласия, поскольку уж они возникли, будут теперь разрешаться официальными властями.
Крузенштерн язвительно рассмеялся:
– Учитывая ваш предстоящий визит в Японию, Николай Петрович, в Кронштадт мы вернемся только года через два…
– С чего бы такой скептицизм, Иван Федорович? Камчатка, к вашему сведению, тоже является территорией Российской империи. Вот там и будем разбираться, кто из нас прав в толковании инструкции государя императора.
Начальник экспедиции бросил на невозмутимого полномочного посланника настороженный взгляд.