Алые крылья. Трилогия

Бессонов Алексей Игоревич

– Пшел вон, – голос Хикки был совершенно бесцветным, но Юслорф отчего-то смахнул с физиономии свою нахальную улыбку и довольно шустро выбрался в коридор.

– Спасибо, – устало произнесла Ирэн, – эта гадина издевается надо мной не первый месяц.

– Ерунда, – перебил ее Хикки. – Собственно, я явился сюда для того, чтобы пригласить вас поужинать у меня в каюте. Честно признаться, я чувствую себя виноватым перед вами. Вчера вечером я был не совсем э-ээ… не совсем тактичен. Мне показалось, что виски и бисквиты помогут мне загладить этот грех.

Ирэн слегка покраснела. Некоторое время они смотрели друг на друга в упор, потом она разомкнула подсохшие губы и тихо проговорила:

– Кажется, мы были на «ты».

Хикки ответил ей коротким поклоном.

День шестой, раннее утро.

… Он просыпался мучительно долго. В голове стучали сотни крохотных молоточков, он крутился с боку на бок, пытаясь найти позу, в которой проклятый стук спрячется, уйдет куда-нибудь по своим делам и перестанет наконец его мучить. Это ему не удавалось.

Хикки со стоном раскрыл глаза и теперь только ощутил, что лежит – вернее, плавает – в какой-то теплой луже. Он пошарил рукой, нащупал гладкое женское тело рядом с собой, затем поднес пальцы к носу и зачертыхался.

– Дылда! Ну… ну это же надо?! Т-твою же мать! Как можно было напрудить прямо в койке? Вставай, скотина! Вставай!

Схватив Ирэн за плечи, он принялся трясти ее, но та и не думала просыпаться. Ее голова боталась из стороны в сторону, словно тряпичная, из приоткрытого рта стекала тонкая струйка слюны… Хикки остановился, понимая, что с девушкой что-то не в порядке. Приподняв ей веко, он заглянул в ее глаз и с отчаянной руганью отбросил бесчуственное тело.

Его рука схватила лежавшие на ночном столике часы, нервно клацнула кнопкой, потом еще.

– Двадцать шесть часов… – прошептал Хикки.

Пару секунд он сидел на мокрой постели с закушенной губой, затем пружиной взлетел в воздух и бросился прочь из спальни. Первое, что он сделал – это выдернул из кобуры свой «Моргенштерн«и продернул затвор. Затем, не выпуская оружия из рук, распахнул серебристый боевой кофр и достал оттуда небольшой овальный прибор.

На развернувшемся перед ним дисплее забегали ряды крохотных цифр.

– Хитрецы… – зашипел Хикки, возвращая прибор на место. – С-суки!..

Он вытащил плоский блочок «кибердоктора», вернулся с ним в спальню и бережно прилепил его на спину Ирэн чуть повыше поясницы. Вздохнул.

Три минуты спустя, когда девушка наконец проснулась, Хикки Махтхольф сидел с сигаретой на низком пуфе перед кроватью. На нем был черный мимикрирующий комбинезон, высоченные сапоги и наплечник. Глухой сферический шлем лежал под ногами.

– Беги в душ, – приказал он. – Времени тебе минута. Вперед!

– Что стряслось? – сипло прошептала Ирэн, глядя на него расширенными от ужаса глазами.

– Нам конец, – ответил Хикки, криво улыбаясь. – Нас немножко отравили. Мы еще живы, но это ненадолго.

– Что?.. что ты хочешь этим сказать?

– Пошла в душ! – взревел Хикки, поднимаясь на ноги. – Если ты будешь много болтать, то мы точно сдохнем! Быстро, у нас полно работы!

Он врубил командирский пульт в боевом режиме и, ругаясь сквозь стиснутые зубы, развернул дисплей аварийного сканирования. Перед ним засветился многоцветный разрез корабля по палубам. Первая палуба – никого, вторая – пусто, третья… четвертая… оба эвакобота отсутствовали. Хикки с шумом выдохнул воздух и продолжил поиск.

Единственный живой член экипажа обнаружился в носу, в штурманской рубке. Больше на «Олдридже» не было никого. По крайней мере, никого из живых.

Хикки уже не сомневался, что в отсеках полно трупов.

– Ты можешь все-таки объяснить, что случилось?

Хикки развернулся вместе с креслом. В холле, прыгая на одной ноге, натягивала колготки Ирэн. Девушка не сорвалась в истерику, и это было очень хорошо. Ему понравилось ее самообладание.

– Нас усыпили, – проговорил Хикки, – и усыпили качественно. Мы продрыхли двадцать шесть часов. За это время камион совершил поворот и прибыл… куда он прибыл, я еще не знаю. Зато я уже знаю, что на борту, кроме нас, уцелел только один человек. Остальных они перебили, а сами ушли на эвакоботах.

– Кто – они? – прищурилась Ирэн.

– Хозяева нашего груза.

Она набросила на плечи рубашку и вошла в его рубку. Коротко глянув на развернутый дисплей, девушка поняла, что он искал.

– Кто там, в штурманской? Джерри?

– Я пойду, посмотрю, – отозвался Хикки. – Пока я буду бродить, разберись, куда мы, собственно, залетели. Мы не у Мармона, это дураку понятно… но где? Сдается мне, времени у нас совсем немного. Давай, работай.

Ирэн молча притянула его к себе, зарылась лицом в его мокрых волосах и коротко вздохнула.

– Почему они не убили нас?

– Потому что побоялись. Они знали, что я из Конторы. Не волнуйся, – Хикки высвободился из ее рук и невесело усмехнулся: – У нас еще будет время сдохнуть.

Захлопнув забрало шлема, Хикки вышел в коридор и бросился бежать в нос корабля. В метре от лестницы, что вела на верхние палубы, он наткнулся на изуродованный труп коренастого лысого мужчины, валявшийся в луже свежей, не успевшей подсохнуть крови. Хикки наклонился над мертвецом. То был инженер-энергетик, он не помнил его имени. Его убили совсем недавно…

Хикки задумчиво куснул губу.

– Кажется, я очень вовремя проснулся, – буркнул он.

Дверь штурманской рубки была открыта. Сжав в руках свой «Нокк», Хикки скользнул в полутьму дежурного освещения, и сразу же увидел лейтенанта Ругача. Парень сидел на полу, упираясь спиной в боевую стойку управления, и держался обеими руками за голову.

– Джерри! – позвал Хикки. – Джерри, что с тобой? Башка? Тебя треснули по черепу?

Ругач испуганно отшатнулся, открыл глаза и застонал, пытаясь спрятаться под пультом. Рука Хикки безжалостно выволокла его на свет. На затылке штурмана красовалась первосортная шишка, но крови не было.