Алые ночи
Шрифт:
Сработал таймер, сообщая, что цыплята готовы. Майк вынул их из духовки и позвонил Тесс.
Она ответила после второго гудка.
— Ну и как она тебе? — без предисловий спросила Тесс.
— Она на нервах. И чувствует, что я вру.
Это поразило Тесс настолько, что на какое-то время она растеряла все слова.
— Но ты же постоянно вынужден врать. Потому и подходишь для своей работы, как никто другой. Ты способен соврать, даже когда отвечаешь на вопрос, какой зубной пастой пользуешься, и никто не поймает тебя на лжи!
— А ты точно
Тесс не стала смеяться.
— Я ничего не понимаю! Сара верит каждому слову человека, которого весь город считает проходимцем, — и при этом не верит тебе?!
— Да кому вообще под силу это понять? — В голосе Майка отчетливо звучала озадаченность. — Я обращался с ней, как с принцессой, приготовил ей ужин, убирал посуду после нас обоих, а она в чем только не обвинила меня… Ума не приложу, за что она на меня злится.
— А жители Эдилина? Не вновь прибывшие, а старожилы, знакомые с Сарой. Как настроены они?
Майк подумал, прежде чем ответить:
— Сегодня утром я успел кое с кем побеседовать и убедился, что все беспокоятся за Сару. Никто не желает ей зла.
Тесс поняла, что он имеет в виду.
— Удивительный город, правда? Эти люди и вправду заботятся друг о друге. Разумеется, эта забота распространяется только на своих, и все-таки она есть.
— А нам рассказывали про этот город совсем другое, помнишь?
Тесс приглушенно засмеялась.
— Скорее, прямо противоположное. Ты виделся с кем-нибудь из тех, кто знал бабушку?
— Нет и не горю желанием. Я был бы только рад похоронить прошлое вместе с ней.
— И я, — согласилась Тесс. — Ну а теперь выкладывай все, что думаешь о Саре.
— Я думаю, что она…
— Продолжай;
— …красива.
— Насколько красива?
— Когда она рядом, я волнуюсь.
— Досадно, правда?
— Она злится на меня по неизвестным причинам, а я не могу даже отплатить ей той же монетой. Как можно злиться на человека, одежду которого будто сшили для ангелов?
— А-а, понимаю: даже в самые жаркие дни Сара носит длинные рукава. Ткани она заказывает в Ирландии, одежду шьет сама. Наряды прекрасно оттеняют ее фарфоровую кожу, верно?
— Да, соглашусь, — низким, гортанным голосом подтвердил Майк.
— А что ты скажешь о Саре как женщине? Сокровище, правда?
— Своего мнения у меня пока нет, я еще не успел толком познакомиться с ней, но то, что говорили о ней местные, мне понравилось. Все в городе считают ее чуть ли не святой. Она охотно вызывается помогать всем и каждому. И зарабатывает так мало, что если бы мать не снабжала ее едой, Сара умерла бы с голоду.
Тесс порадовалась, что в эту минуту Майк не видит, как широко она улыбается. Впервые он говорил о женщине с такой серьезностью, но с другой стороны, раньше Майк если и встречался с кем-нибудь, то лишь по долгу службы. Однажды у него завязался бурный роман с женой одного наркобарона, у которой Майк незаметно вытягивал сведения о криминальной деятельности ее мужа. После ареста обманутая женщина влепила
— А я назначила для тебя на завтра одну встречу, — сообщила она.
— По какому поводу?
— По поводу закрытия сделки, о которой я тебе твержу уже целый год. Сделкой занимается компания из Уильямсберга. Раз уж ты там поблизости, подпиши наконец бумаги.
— Но я приехал по делу. Может быть, лучше в другой раз? Я мог бы…
— Нет! Другого раза не будет. Встреча уже назначена, адрес сейчас пришлю. Подъезжай к двум, подпиши бумаги и вступай во владение.
— Так ты о той ферме! Ну и зачем она мне сдалась?
— Обсуждать этот вопрос мы больше не будем! — скрипнув зубами, отрезала Тесс. — Нравится тебе это или нет, но я поклялась нашей бабушке, что когда-нибудь ферма будет принадлежать нашей семье, и сдержу обещание. — Тесс ни за что не призналась бы брату, что поклялась его жизнью, и теперь ее мучил суеверный страх, что мстительная старуха восстанет из могилы и отомстит, если сдержать клятву не удастся.
Майк прервал пугающие воспоминания Тесс. В конце концов, он сам собирался после выхода в отставку поселиться где-нибудь поближе к сестре.
— Ладно, только объясни, почему вы с Рэмзом не хотите жить на ферме сами?
— У Рэмза есть земельный участок, на котором он хочет построить дом. Я же тебе говорила. А еще говорила, что тебе наверняка понравится старая ферма. Она настолько запущена, что тебе с избытком хватит работы, когда ты уйдешь в отставку.
Голос Майка вновь стал насмешливым:
— Значит, вот какие у тебя планы! И что прикажешь делать с этой фермой потом — выращивать кукурузу? Или у вас там принято обзаводиться плантациями хлопка?
— Все лучше твоей теперешней работы. Когда поедешь на ферму, не забудь про сторожа. Незваных гостей он встречает с дробовиком, так что сначала лучше позвони.
— Про сторожа ты мне не говорила… Как его зовут?
— Брюстер Ланг.
— Точно! — вспомнил Майк. — Как я мог забыть? Единственный бабушкин друг во всем Эдилине. Так он, значит, Злюка, какой была она?
— По-моему, это он научил бабушку злиться на весь свет.
Майк негромко присвистнул.
— С трудом верится, что он такое чудовище.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда приедешь на ферму без предупреждения. Хотя бы мне сообщи заранее — позвоню в больницу, пусть ждут пациента, израненною крупной дробью.
— Намек понял. Но ведь этому сторожу наверняка уже под сотню лет. Он хотя бы выходит из дома?
— Здесь тебе не Нью-Йорк, служба доставки не работает, — значит, старик по крайней мере ездит за едой. — Она умолкла. — Рэмз идет. Ну, мне пора.
Майк рассмеялся.
— Забыл спросить: как проходит медовый месяц?