Алые погоны (повесть в 3 частях)
Шрифт:
— Конечно, — солидно ответил Гербов, — дойдете до первой роты — присвоят. Только ведь, знаешь, — он прищурил глаз, — звание вице-сержанта не так-то легко получить.
— Не так-то легко! — Как эхо, повторил Максим.
— Да, не так-то… Нужно хорошо учиться, сдать самому генералу экзамены по строевой и огневой подготовке, быть примером дисциплинированности. Это, брат, не фунт изюма!
— Не фунт! — восторженно согласился Максим. Казалось, он потерял способность говорить самостоятельно.
— А на следующий год, если не посрамлю вице-сержантскую честь, присвоят звание вице-старшины.
— Да ну! — выдохнул Гурыба и вдруг закричал: — Эх, вот здорово! Так это значит… — неожиданная мысль поразила его, — это значит, теперь тебя приветствовать надо? — с сомнением в голосе спросил он.
— Конечно… да разве вы понимаете приличия? — с сожалением промолвил Гербов.
— Понимаем! — возбужденно воскликнул Максим. — Вот увидишь. По коридору будешь идти, а я спрошу: «Товарищ вице-сержант, разрешите пройти вперед?».
— Ну-ну, посмотрим, — чувствуя какую-то приятную неловкость, ответил Гербов.
— Сенька, Сенька, Самсонов! — неожиданно закричал Гурыба, увидя на повороте коридора своего друга. — Ко мне! — И, когда Самсонов подбежал, стал, захлебываясь, рассказывать ему, за что Гербов получил такие погоны и как теперь к нему следует относиться.
— А я вам ребус составил, — прервал его Гербов, протягивая лист бумаги.
Они с минуту разглядывали ребус, но взгляд все время возвращался к золотистому ободку вокруг алого поля погон.
— Сема, — спросил Гурыба, — а Володе Ковалеву присвоено?
Гербову неприятен был этот вопрос. Он знал, как болезненно переживал самолюбивый Ковалев, что мне получил звания вице-сержанта. Володя имел пятерки почти по всем предметам. Недавно за меткую стрельбу генерал вручил ему часы. Володина мишень с пробоинами висела в военном кабинете роты. И все же получить звание вице-сержанта Ковалеву помешали его вспыльчивость, несдержанность и эти постоянные столкновения со старшими.
— Еще нет, — Гербов нахмурился, — но скоро присвоят…
— Сема, — желая тоже удивить чем-нибудь друга, сказал Самсонов, — а мы в отделении подсказывание поставили на научную почву. Может, вам пригодится?
Самсонов любил изъясняться витиевато, не всегда точно понимая значение употребляемых слов. Гербов посмотрел с недоумением.
— Как это подсказывание на научной почве?
— А так, — по обыкновению добродушно улыбаясь, начал объяснять Самсонов: — у нас в отделении есть группа «отвлекающая» и группа «подсказывающая». Отвлекающая…
— Знаете, друзья, — строго прервал Семен, — вы мне последнее время перестали нравиться. Вот ты, Сеня… — Самсонов невинно поднял белесые ресницы. — Вчера на прогулке плохо шел в строю.
— Понимаешь… — начал было Самсонов.
— Я видел! — оборвал его Гербов.
— Школьные привычки, — виновато вздохнул Самсонов, ожидая снисхождения, и потер тыльной частью ладони черное пятнышко на конце носа.
— Странные привычки, — нахмурился Семен. — И еще у тебя пуговицы позеленели…
— Мела нет, — вступился было за Самсонова Гурыба, но сразу умолк под суровым взглядом Гербова.
— Ума не приложу, где мела достать, — подхватил Самсонов.
— Может быть, ты хочешь, чтобы я тебе сам пуговицы почистил? — без тени снисходительности спросил Семен.
— Я, Сема, почищу… Честное суворовское! — и белесые ресницы убедительно дрогнули.
— Сема, — вкрадчиво сказал Гурыба, — ты, помнишь, обещал научить нас играть в шахматы и пойти в кино.
— Как же я с вами пойду, если у вас двойки… на научной почве. — Гербов улыбнулся, и ребята поняли, что полоса строгости прошла.
Они наперебой стали уверять:
— Мы исправим!
— Печальный случай!
— Ну, смотрите, — смягчился Семен, — если до следующей субботы исправите, — он помолчал, подбирая веские слова, — как вице-сержант, обещаю попросить разрешения у майора Тутукина пойти с вами в город.
— Ур-ра! — закричали Гурыба и Самсонов.
— Отставить крик. Только смотрите: каждый день проверять буду, как выполняете…
— Выполним, — твердо сказал Самсонов.
— Мы тебе пончиков принесем, — движимый самыми благородными побуждениями сообщил Гурыба.
Гербов даже немного обиделся:
— Я вас своими угостить могу! А картину я тебе нарисовал, вечером дам, — обратился он к Самсонову.
— Дай сейчас!
— Нет, вечером…
— Ну, смотри ж. А мне мама письмо прислала, — показать? — спросил Самсонов.
Он порылся в карманах среди бечевок, катушек и огрызков карандашей и протянул Гербову конверт.
— Ты где жил до училища? — спросил его Семен.
— Я из Константиновки… Меня мучает, Сема, вопрос: Константинополь не от нашей Константиновки название получил?
— Острый ум, — добродушно усмехнулся Гербов, — наверняка от вашей Константиновки. Ну, давай письмо прочту, да мне в роту пора: мы через час едем в гости к курсантам артиллерийского училища.