Алые Розы
Шрифт:
— Дайте это, пожалуйста, — показываю на бутылку.
Продавщица мне подаёт. Вот в киосках хорошо, никто про возраст не спрашивает, не то что в этом супермаркете так, где эти камеры везде понатыкали. Первокурсницам спиваться не дают.
— Спасибо! — говорю я и протягиваю деньги. — А можно ещё пакет?
— Только прозрачный.
Чёрт, теперь домой с бутылкой в руках идти придётся!
— Дайте два прозрачных, — говорю. Ну почему у меня всё не как у людей?!
Возвращаюсь домой и снимаю босоножки, даю ногам отдохнуть. Я же так мало прошла, и вот, устала. А я ещё спортом заниматься хотела!
Открываю бутылку ликёра с золотой стружкой. Как ни странно, она обычной крышкой закрыта,
«Вика дура!» — Я поднимаю бокал и чокаюсь с зеркалом. Выпиваю от силы половину и быстро закусываю кусочком шоколада с орехами. Ликер, конечно, сладенький, но такой алкогольный! Как будто это чистый спирт с сиропом, а не ликёр с золотой стружкой. Смотрю на дно бутылки, там стружка плавает. Включаю музыку, смотрю на себя в зеркало, улыбаюсь и щёлкаю себя на телефон с бокалом в руке — так, чтобы грудь попала. Отличая фотка получилась, как раз на аватарку! А грудь можно и в фотошопе увеличить. Вытягиваю свои ножки и фоткаю их. Может, Вике отправить? Стоп, я еще не так сильно набухалась. Нужно торопиться. Наливаю до краёв.
Насильно вливаю в себя весь этот алкоголь, допиваю до дна. Хух, меня едва не стошнило! Быстро-быстро закусываю шоколадом. Ликёр с шоколадом — довольно странный микс, сладкое со сладким. В голове уже мутится. Мне всё сильнее хочется секса и позвонить Вике, хотя для меня это одно и то же.
Открываю в Яндексе: «Девочки нашего города» и начинаю их разглядывать. Они мне все кажутся симпатичными. Наливаю ещё бокал и вновь через силу в себя вливаю. Слегка поглаживаю себя по коленке. Вспоминаю, как делала Вике массаж. Снимаю с себя блузку, стягиваю колготки и остаюсь в одной мини, которая, по сути, ничего не прикрывает. Любуюсь своими ножками, целую себя в коленку и фотографирую.
А может, Саше позвонить? Пусть приедет и меня оттрахает. Я понимаю, что он парень, но на безрыбье… А то у меня уже так давно ничего ни с кем не было.
«Пару дней — это не давно», — напоминаю себе. Хотя, как вспоминаю наш с ним секс, и желание сразу пропадает. Я хочу девушку. Чтобы любила меня, чтобы целовала и лизала, а я в ответ буду делать то же. Это ведь так естественно! Ещё бокал… только бы не проблеваться! Громче музыку! Стою, любуюсь своим отражением в зеркале. Прикасаюсь к своим половым губам и к «горошинке». Так и знала, что без этого не обойдётся! Погружаю пальчик в свою «дырочку». Расставлю пошире ножки. Я опять мастурбирую. У меня всё всегда сводится к одному. Я такая любвеобильная! Как же повезёт моей будущей девушке! Думаю, мы первые несколько дней с ней из постели не выберемся… ну, разве поесть и помыться, ну, и в туалет по-маленькому. Хотя и на тот счёт у меня уже есть фантазии. Я такая… такая… не знаю какая — короче, классная. И кому это «счастье» достанется?
Нахожу в ноутбуке какое-то жаркое порно, там обязательно две девушки и парень. Хотя зачем парень? Можно ведь и три девушки. Три, четыре или сразу много. Они на берегу моря, лижут свои загорелые тела. Как бы я хотела там очутиться! Тропический остров лесбиянок. Наверное, это моя мечта.
Запрыгиваю под одеяло и продолжаю гладить себя, наслаждаюсь своим телом. Мне пока и одной себя достаточно.
Играет моя любимая музыка, а я лежу в своей комнате под одеялом и смотрю на потолок; мне кажется, что он усыпан звёздами. Звонить или не звонить Вике? Быстро принимаю решение. Беру свой телефон и пытаюсь найти её номер. Но от последнего
«Отличная система! — улыбаюсь. — Препятствует пьяным звонкам своим бывшим». Тебя же просили не звонить, положи телефон. Комната вокруг крутится, как на карусели. Только бы не блевануть картошечкой и шоколадкой!
Что я вообще ела за последние дни? Должно быть, я похудела. Щупаю себя за костяшки, но они у меня и раньше торчали. Честно говоря, мне не так и нравятся худые девушки… ну, или спортивные, такие, как Вика. А вот с полненькой я бы попробовала. О чём это я? Ну да, я ж лесбиянка, я же только девушек люблю, а парни пускай идут лесом. Где-то была такая песня, сейчас поставлю. Ищу ВКонтактике. Она у меня не в музыке, не хочу, чтобы песни про лесбиянок были на моей странице. Хотя какая разница? Добавлю её в свой плейлист.
Рок, жёсткий рок… хотя профессионал посмеётся над моими скромными познаниями в музыке, но для меня это рок. Подпеваю припеву, держу перед собой телефон, как микрофон, и подпеваю. В детстве я часто представляла себя на сцене в окружении софитов:
«Какая звезда, чисто-розовый цвет, пустые советы, не нужный ответ… странные в чём-то сны и мечты». — Не помню дальше слов. Я вообще плохо запоминаю слова. Может, потому, что, когда слушаю, не всегда разобрать могу, о чём они там поют.
Встаю с кровати и начинаю вытанцовывать пред зеркалом, вращаю бёдрами; мне кажется, это сексуально. Накидываю блузку и не застёгиваю. Мне кажется, совсем без одежды — как-то не очень. Может, ещё трусики надеть? Да ну его нафиг! Я без трусиков такая доступная! В закрытой квартире, так что никто сюда не войдёт и моя «доступность» не пострадает.
Кончается песня, и я без сил падаю на кровать, пытаюсь отдышаться. А я смотрю, выпить — не такая-то и плохая затея. Наливаю себе ещё ликера и пригубляю… нет, я не могу это пить. Слишком блевотно. Даже закусывать не могу больше, от сладкого уже воротит. Сходить поблеваться, что ли? Ложусь на кровать, а всё вокруг вращается и вращается. Скоро долгожданные вертолёты. Лишь бы не обблеваться. Закрываю глаза и наслаждаюсь одиночеством.
«Одиночество — сволочь, одиночество — скука, я не чувствую сердца, я не чувствую руку…» — пою я своим писклявым голоском. Я одна, и мне никто не нужен. Никто. Ни Сашка, ни Вика. Я-то понимаю, что между нами всё кончено, но не могу это принять и продолжаю надеяться. У меня больше нет друзей, у меня нет любовников. Я теперь одна, совсем одна. Я свободна. О-о-о-о, отличная песня:
— «Я свободен! От вражды и от молвы, от предсказанной судьбы и от земных оков, от зла и от добра. В моей душе нет больше места для тебя…» — («Хотя для неё там всегда найдётся местечко»), — добавляю мысленно.
Так, самое время звонить Вике. Набираю её. Гудки идут, а я под них напеваю: «Я свободен». Да, я такое старьё слушаю. Между прочим, некоторые считают это классикой. Вчера я вообще «Белые розы» слушала, и ничего. Я даже плакала, оттого что они умирают на белом окне. Как будто это не они умирают, а я.
Вика не берёт трубку, вновь набираю её и жду — я терпеливая. Сбрасывает. В сердце колет болезненная игла предательства. Вика, Викулечка, ну возьми трубочку, ласточка моя, ну пожалуйста, моя хорошая!
«Прошу тебя!» — умоляю её, а сама уже едва не плачу. Напиться было плохой идеей. Не помогает, мне по-прежнему больно, мне ещё больнее. Мне больнее с каждой секундой. Не хочу больше так, не хочу ничего чувствовать! Не хочу страдать!
Она сбрасывает, а я набираю вновь. Я упёртая; а зачем тогда напиваться, если не звонить своим бывшим? Я уже даже не дозвониться хочу, а просто в очередной раз о себе напомнить. Не забывай меня, Викулечка! Очень прошу тебя, не забывай!