Алые Розы
Шрифт:
— Да нет, — говорю. — Мало времени прошло, нужно ещё чуть посидеть. — Опять начинаю смеяться.
— Ты что, смешинку съела? — Вот, вроде, детсадовские приколы, а мне смешно. Ну не дура ли? Ой, повезёт же кому-то влюбиться в такую дурёху! Вроде, и умница, и отличница, а по факту — пустышка, хорошо накрашенная. Маникюры, педикюры… мне кажется, я уже знаю, кем буду работать. И зачем мне эта учёба?
— А сейчас не смейся. — И зачем он это сказал? Меня такие замечания ещё больше смешат, но я сдерживаюсь.
— Всё
— Сейчас, ещё секунда, — выдавливаю из себя остаточный смех и сижу серьёзная.
— Продолжаем. Упри кончик языка в нёбо, — говорит Димка. Я его чуть Сашкой не назвала, заговариваюсь.
Держу в руках ручки и карандаш, упираю кончик языка в нёбо. Вроде, и помогает, а вроде, и нет. По крайней мере, все мои мысли сейчас про то, как надо держать язык и пальцы. Ничего больше. Действительно пустая голова.
— Не помогает? — опять делает за меня выводы Димка.
— Да чего ж не помогает? — говорю я, пытаясь не убирать язык. — Просто я сказать не могу нормально, у меня кончик языка упирается в нёбо. — Договариваю и возвращаю язык, куда положено.
Но Димка меня не слушает.
— Глаза подними вверх, — говорит он. — И внимательно посмотри в то место, где стена смыкается с потолком. Внимательно! — снова повторяет он.
— Я вам тут что, обезьянка экспериментальная? — возмущаюсь я.
Катька ржёт, едва сдерживается. А я сижу, как дура, с карандашами и смотрю в потолок. Не могу понять, что мы сейчас такое делаем.
— Язык верни на нёбо и глаза упри в потолок, — повторяет Димасик.
Оба они внимательно на меня смотрят, а потом друг на друга. Жаль, что не целуются, красивая была бы пара, я бы на них посмотрела. Ну и извращенка же я! А на самом деле действительно голова пустая, все мысли только о руках, глазах и языке. Хороший способ отбить желание думать.
— Ну что, работает? — спрашивает Катька.
— А сама-то как думаешь? — говорю. Типа, это так сложно проверить.
— Что у тебя в голове сейчас? Не жужжит?
Я опять начинаю ржать.
— А ну не смейся, а то сейчас пальчик покажу, — осаждает меня Димка. И это работает. Я сижу, как буддийский монах в позе лотоса, идеально пустая голова, никаких мыслей.
— Если будешь делать так целую неделю, хотя бы по пару минут в день, то к концу недели научишься выключать свои мысли и концентрировать на реальности.
— Можно уже язык назад возвращать? — спрашиваю.
— Можно.
Я кладу на стол ручки и карандаш, разминаю запястья.
— Помогло, — говорю. — Никаких мыслей, в голове такая чистота. Девственная. — Меня это слово смешит, но почему-то я уже не смеюсь. Наверное, я насмеялась, хватит уже, и крохотная грустинка в самом уголке сердце просыпается и напоминает о себе.
«Вика не с тобой». — И я опять готова заплакать. Отворачиваюсь в сторону,
«Готовишься я к одиночеству». — Вновь этот внутренний голос! Я же тебя пощадила, будь нежнее со мной. А то, как враг. Люби меня, мы же с тобой одно целое.
«Хорошо», — соглашается он. Впервые он со мной согласен. Похоже, я смогу жить с собой в одном теле.
«Извини, — думаю я. — Прости меня и не обижайся. Я не буду больше пытаться тебя отключить».
Думаю, а сама понимаю, что нельзя больше такого делать. Все эти психологические тренинги — такая ерунда, и это при условии, что они безвредны. Менять свою личность я бы не хотела, пускай остаётся как есть. Ну и что то, что я дурноватая? Зато своя.
— Ну что? — спрашивает Катька. — Будешь такое целую неделю делать?
— А потом назад можно будет внутренний диалог подключить? — Я смотрю на Димку, он же, типа, умный. — Есть такое упражнение?
— Не знаю, — говорит. — А зачем тебе?
— А что, если мне не понравится жить без внутреннего диалога? Может, мне нравится говорить с самой собой.
— Юль, о чём ты? — Катька сводит брови, и мы смеёмся. Действительно, нашли какую-то дурь на Ютубе и паримся из-за нее. А я ещё испугалась, что это сработает. На самом деле мне всё в себе нравится: и эти мысли постоянные в голове, и всё, чем живу, как чувствую. Мне нравится, какой меня создал Бог или эволюция. Кто бы это ни был — спасибо тебе, я такая, как хочу быть. Это такое счастье — принимать себя такой, как есть!
Пиликает телефон. Я, счастливая, беру трубку и слышу Сашкин голос.
— Юль, привет!
— Привет, — напрягаюсь я. И улыбка сразу куда-то пропадет.
— Ты как там? Вика говорила…
Я не даю ему закончить:
— Всё нормально, спасибо, что заботишься обо мне.
— Кто-там, что там?.. — шепчет мне на ухо Катька. Но я жестом прошу её помолчать.
— Т-ч-ч-ч, — говорю. Встаю и отхожу немного в сторону. Катька и Димка смотрят мне вслед.
— Просто мы давно не созванивались. Ты обещала неделю не звонить и сдержала своё обещание… спасибо.
На меня снова накатывают тягостные воспоминания. И одна единственная слезинка стекает из моих глаз. Мне уже не смешно, совсем не смешно.
— А почему она сама не позвонит? Я так соскучилась! — Закрываю глаза, чтобы не плакать.
— Юлечка, что с тобой? — спешит ко мне Катька, но я жестом её останавливаю.
— Всё в порядке, всё в порядке, — шепчу я. — Дай поговорить.
Выхожу на лестничную клетку.
— Саш, я проплакала все эти дни, мне тяжело, мне так тяжело! — Ещё одна слезинка. Я не могу контролировать свои глаза.