Алый бант в твоих волосах
Шрифт:
— Ладно, — как раз закончив прибираться на кухне, сказала сестра. — Тогда мы переоденемся.
? ? ?
Солнце уже почти опустилось к горизонту, заставляя деревья отбрасывать длинные тени. Лужи, что оставались от вчерашнего ливня, за день почти высохли и лишь кое-где отражали в себе голубое летнее небо.
Мы не спеша шли по тротуару в сторону парка, а я держал за руки идущих по бокам от меня девчонок.
Сашка снова надела своё красное платье, оставив волосы собранными
— А зачем ты нацепил свой рюкзак? — спросила меня Катюха.
— Там вода, если кто-то захочет пить. Ну, чтобы не таскать бутылку в руках. И олимпийка, если вдруг станет холодно.
— Ты всегда такой предусмотрительный! А аптечку с собой носишь? Ну, вдруг кто-то поранится? — съязвила старшая сестра.
— А как же! Бутылёк с зелёнкой, чтобы намазать тебе коленки, когда ты упадёшь! — припугнул я дерзкую сестру, а потом по-доброму добавил: — Ох, и колючая ты, Катька! Но я всё равно тебя люблю!
Катя не придумала ничего, что бы на это ответить, и просто замолчала. А Саша одарила меня удивлённым взглядом, будто хотела что-то спросить. Но так ничего и не сказала.
Когда девчонки были поменьше, мне и впрямь приходилось таскать с собой пластырь. Сашка носилась сломя голову, частенько зарабатывая себе синяки и ссадины. А их бабушка всегда ругала за это меня, а не ту, которая на самом деле была виновата.
Мы уже добрались до парка и шли мимо передвижных киосков с мороженым, горячей кукурузой и разными сладостями.
— Я хочу мороженого. Вам взять? — предложил я.
— Мне пломбир, — ответила Саша.
— Фу… Мороженое? — скривилась Катюха. Она вмиг избавилась от моей руки, прильнула к бортику киоска и стала разглядывать витрину и содержимое холодильников. — А что тут ещё есть?! Ох, солёный попкорн? Хочу!
Взяв вкусности, мы пошли вглубь нашего небольшого парка. Туда, где располагался фонтан. Катя хрустела попкорном, а мы с Сашей ели мороженое на палочках в шоколадной глазури. У меня с дроблёными орешками, а у сестры простое.
— Идём на качели! — предложила Катюха.
— Не хочу, — сказал я и продолжил идти прямо к фонтану.
Саша предпочла промолчать и тоже не поддержала идею сестры.
— Ну и ладно. Тогда я пойду сама! — сказала Катюха и вприпрыжку убежала в сторону качелей.
Тихий ветер отклонял поднимающиеся высоко в воздух струи воды. Свободно паря вниз, они распадались на крупные капли, часть которых долетала до бортика фонтана. И поэтому он был сейчас мокрый. Дойдя до сухих плиток, я остановился, отпустил Сашину руку и, развернувшись, сел на невысокое ограждение.
— Садись, — сказал я, мотнул головой и смёл ладонью невидимый мусор с ближайшей ко мне плитки.
— Подержи! — Саша протянула мне своё мороженое, а потом прижала ладошками подол своего платья и уселась рядом,
Изредка задуваемые в нашу сторону брызги приятно охлаждали мою кожу. Я вернул Саше её мороженое, и какое-то время мы молчаливо наслаждались шумом воды за нашими спинами.
— А помнишь, когда нам с Катькой было по одиннадцать? — лизнув мороженое, заговорила сестра. — Мы тогда обе были в тебя влюблены.
— Да, помню, — улыбнувшись, ответил я и погрузился в далёкие воспоминания.
В первый год, когда девчонки переехали к бабушке, им было непросто. Потерять в таком возрасте обоих родителей сразу — очень тяжёлое испытание. Бабушке тоже пришлось несладко, ведь она сама осталась без мужа.
Из-за всех этих событий Катя и Саша пошли в первый класс на год позже своих сверстниц. А из-за разницы всего в один год их со скрипом принимали в компанию одноклассники, так что девчонки всегда были в каком-то роде белыми воронами.
Несмотря на реальный возраст сестёр, мальчишки из старших классов всё равно считали их малолетками. А пацаны из своего просто боялись. Особенно Катю, которая постоянно влипала в разные не очень приятные истории.
Я часто бывал у сестёр в гостях. И когда мама ещё была жива, они тоже гостили у нас, оставаясь обычно на несколько дней. А летом — ещё дольше. Они так любили играть моделями, которые я собирал, что всё время что-нибудь у них отламывали. А я каждый раз злился и ругал их за то, что они берут всё, что им хочется, и даже не спрашивают разрешения.
Даже не знаю почему, но, когда девчонкам было по одиннадцать, они признались, что влюблены в меня. Я не придал этому большого значения. О каких серьёзных чувствах могла идти речь в одиннадцать? Но всё же на следующий день рождения подарил обеим сёстрам по большому алому банту для волос. Ох и дорогущие они были!
Я тогда только окончил первый курс вуза. Нашёл подработку на лето. И спустил на подарок почти всё, что заработал за две недели. Большие, яркие, сделанные из дорогой атласной ткани, эти банты стали шикарным подарком. Разумеется, девчонки старались носить их чуть ли не каждый день. Но, как и у любой другой вещи, со временем их внешний вид испортился. Сёстры повзрослели, а вместе с годами ушли и чувства, растворившись в памяти добрыми воспоминаниями из детства.
Мы уже доели мороженое. И тогда я снял с себя рюкзак. Достал из него половинку батона. Разломил её на две части и протянул одну Саше.
Она осторожно взяла её в руки, ещё не понимая, зачем я это сделал. А я стал отламывать небольшие кусочки и кидать перед собой, приманивая к нам голубей.
— Ты… ты не забыл? — дрожащим голосом произнесла Сашка.
— Да как тебе сказать. Почти забыл. Но вчера ты напомнила.
— Прости…
— Нет, всё в порядке. Это я должен просить прощения, — сказал я и бросил россыпь крошек подальше. — За то, что не придал значения. — Накрошил в руку новых и кинул в другую сторону, собирая вторую стайку голубей. — За то, что чуть не забыл.