Алый, как снег
Шрифт:
Выразительно посмотрел на Яну — и все остальные уставились на нее. Яна, чуть побледневшая, очаровательная, серьезная, выпрямилась в кресле:
— Господин директор девятого стола прав. Он, и в самом деле, получил соответствующий приказ. Поэтому в дальнейшей дискуссии не вижу смысла — разве что у кого-то будут деловые дополнения. Если таковых нет — совещание считаю законченным.
«Умница моя, милая моя…» — подумал Сварог.
…Едва брагант взлетел, Сварог притянул Яну к себе и поцеловал в щеку. Сказал, задыхаясь от нежности:
— Вита, ты чудо. Великолепно подыграла, хотя о своем приказе впервые услышала…
— Я же прекрасно понимала, что ты туда полезешь, — сказала Яна чуть напряженно. —
— Зато мы знаем, что черные разбегаются, как тараканы, — сказал Сварог. — И если удастся окончательно отрезать ему путь в наш мир… Вита, милая, — сказал он насколько мог убедительнее, — мы так часто возвращались без потерь, что это уже стало образом жизни. Мы ведь везучие… да и Таверо мне кое-что предсказал, сама знаешь. Правда, змеев убил не я, а ребята Оклера, но предсказания не всегда исполняются в точности.
— Вот именно. И, между прочим, нигде не предсказано, что ты непременно вернешься живой…
Сварог легонько отстранил ее, заглянул в глаза. Глаза были сухие, но невероятно печальные.
— Кое-какие предсказания еще не исполнились, — сказал он. — А это позволяет думать, что жить мне еще долго… Мы об этом подробнее поговорим потом, ладно?
Яна взглянула на него с нескрываемой надеждой:
— А если…
Он понял. И сказал веско:
— Яночка, ты с нами не пойдешь. Помнишь, мы подробно обсуждали расклад перед Токерангом? Сейчас все то же самое. Мне нужна не могучая защита, а люди, умеющие убивать. Что бы там ни было, а убивать придется. Вряд ли хозяин обитает в замке в одиночку. Возле дома рядом с навесом для кораблей болтались какие-то субъекты… Ты же умница, все поняла?
— Поняла, — слегка отвернувшись, сказала Яна.
— И наконец… — сказал Сварог. — Если тебя так прихватило, стоило тебе сделать по тамошней земле каких-то пару шагов, что будет в дороге? А в замке?
— Да все я понимаю, — сказала Яна тусклым, грустным голосом. — И не прошусь. Просто… Просто никогда прежде мне не приходилось ждать мужа, когда он отправляется на смертельно опасное дело.
— Ну, знаешь! — фыркнул Сварог. — А Токеранг?
— Тогда у меня отчего-то была твердая подспудная уверенность, что все кончится благополучно.
— А сейчас такой уверенности нет?
— Я не говорю, что нет… Просто это оказалось так тягостно — ждать…
— Привыкай, — сказал Сварог серьезно. — Прекрасно знала, что не с мирным книжником связываешься. Что ж теперь делать… Ничего. Мы обязательно вернемся, займемся Той Стороной, и уж там-то тебе найдется столько интересных дел, там без тебя просто не обойтись. Ну, улыбнись!
Она добросовестно попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной и грустной. «Хорошо хоть, не плачет, — подумал Сварог, — все же не оранжерейный ребенок — каталаунская школа принца Элвара кое-чему научит…»
— Возьми с собой… ну хотя бы Золотого Филина, — сказала Яна. — Вдруг поможет.
Сварог подумал: если там что-то очень серьезное, и все золотое воинство не поможет, как наверняка не помогло бы с Кракеном. Однако кивнул:
— Возьму. Одного-то в заплечном мешке унесу…
…Остановившись в Мраморном коридоре, он мимоходом глянул на себя в зеркало, фыркнул и пошел дальше. На груди у него, на вычурной золотой цепи, висел овальный медальон: вокруг украшения, в которых сразу узнаются морские волны, на медальоне — восьмиконечная звезда синей эмали — четыре длинных луча, четыре покороче,
— А если возьмешь Стагар, что вполне реально? Звезду Трех Островов учредишь?
Мара с самым серьезным видом ответила:
— А почему бы и нет? Весьма символично будет…
Сварог вошел. Странная Компания в полном составе, все в тех же мундирах гвардейской гран-алы с одноименным названием сидела в рыцарском зале вокруг стола. Бутылок на столе имелась всего-то парочка, причем вина, а не келимаса или чего-то другого покрепче. Да и те едва начаты. Сварог им не приказывал соблюдать трезвость — они, вероятнее всего, и сами прекрасно поняли, что к чему. Поняли, почему Сварог задержал их в замке, а сам исчез куда-то, ничего не объяснив… Судя по пытливым, внимательным взглядам, прекрасно поняли, черти…
Он уселся на свое старое место. Сказал спокойно:
— Такие дела, господа гвардейцы… Снова подвернулось серьезное и опасное дело, откуда мы все можем не вернуться…
Наученный опытом, он на сей раз не стал выспрашивать, все ли согласны, — помнил, как жестоко их оскорбил такими речами совсем недавно, перед Токерангом. Все было видно и по глазам, ставшим прежними, хищно-азартными, и шестеро знакомо подобрались, как звери перед прыжком. Только Шедарис громко проворчал:
— Да ладно… Попривык я что-то возвращаться… Обойдется.
Сварог поневоле припомнил строчку из песни, которую любил петь под гитару еще в курсантские годы: «Гвозди бы делать из этих людей…» Кому-то это, может, и покажется слишком высокопарным, но что поделать, коли так оно и есть. Гвозди бы делать из этих людей…
— Итак, детали и подробности… — сказал он уже насквозь деловито, как было не раз. — Один монашек…
Глава XI
ЧЕТЫРЕ ЧЕТВЕРТИ ПУТИ
Они один за другим проходили мимо Сварога с совершенно невозмутимыми лицами, давно знакомой упругой походкой хищников, готовые ко всему на свете. Выстраивались в шеренгу меж серых тополей. Последним, бесшумно ступая, чуть ощетинив затылок, бдительно нюхая воздух, вышел Акбар. Сварог досадливо поморщился — но что он мог сделать? Прежде такого не случалось, но теперь пес буквально прилип к нему, всем видом давая понять, что на сей раз без него не обойдется и он пойдет со всеми. Уговорам он не поддавался, а запирать его было бессмысленно — проникнет через любую дверь. Сварог так и не взял в толк, что это может означать: за гармами не числилось способности к предчувствиям, что хорошим, что дурным. Но вот втемяшилось ему в башку тоже отправиться в поход, и точка.
С одной стороны, такой пес непременно привлечет к ним лишнее внимание. А вот с другой… Здесь все-таки Заводь. Появление семерки несомненных чужаков, одетых и вооруженных так, как здесь и не видывали, само по себе привлечет внимание любого, у кого есть глаза и хоть бы одна извилина в голове.
Оглядев всех и чуточку подумав, Акбар уселся на правом фланге — он и сидя был гораздо выше рослого Шедариса, которому при всех построениях выпадала роль правофлангового. «Самомнение, однако, — подумал Сварог, — покрутив головой. Ну, да откуда гарму разбираться в воинских построениях…»