Алый легион
Шрифт:
Перед глазами мула мелькнуло черное лезвие – выскочивший из дыма водитель нанес удар. Рикус вскинул руки, поймав длинный кинжал между скрещенных запястий. И прежде, чем адепт успел пошевелиться, мул уже схватил его за руку и четким броском припечатал к полу.
– Если мне хоть на миг покажется, что ты лезешь в мой мозг, – предупредил Рикус, прижимая острие отнятого кинжала к горлу урикита, – я перережу тебе глотку. Понятно, Пхатим?
Пилот удивленно заморгал, услышав свое имя и урикитскую речь из уст тирянина. Потом, не сводя глаз с кинжала, осторожно кивнул.
– Если хочешь жить, – проворчал Рикус, – останови мекилотов. Но помни, одно неверное движение…
– Я слишком устал, – криво усмехнулся водитель.
Он закрыл глаза и сосредоточился. Агроси остановилась, словно налетев на каменную стену. Не ожидавший толчка Рикус перелетел через Пхатима и врезался головой в спинку кресла.
И в тот же миг водитель навалился на него. Одной рукой он удерживал зажатый мулом кинжал, другой вытаскивал из-за голенища короткий стальной нож.
– Умри, раб, – прорычал урикит, брызжа слюной.
– Бывший раб, – ответил Рикус.
Он с силой ударил Пхатима коленом по ноге и в тот же миг, вырвав руку, засадил обсидиановый кинжал в бок потерявшему равновесие урикиту. Пилот коротко вскрикнул – длинное лезвие вонзилось прямо в сердце. Хлынула горячая кровь. Пхатим был мертв.
Скинув с себя безжизненное тело водителя, Рикус поднялся на ноги. Он от всего сердца проклинал глупость урикита, вознамерившегося тягаться с гладиатором в боевом искусстве. Мул собирался выпытать у водителя, почему для атаки его сознания тот выбрал именно образ Змея Лубара.
Впрочем, смерть Пхатима не слишком омрачила радость Рикуса. Он остановил агроси. Без своей передвигающейся крепости, без боевых дриков и осадных орудий урикиты не смогут овладеть Тиром. Мул даже подумал, что война, не успев начаться, уже закончилась.
Удостоверившись, что в кабине больше никто не прячется, Рикус вернулся к лестнице. Внизу, рядом с Агисом, стояли Садира и Ниива. Подобрав кахулаки, Рикус двинулся к ним.
– Ну, что еще нашли? – спросил он, спускаясь по лестнице.
– Комнату главнокомандующего, – ответила Садира.
Рикус одним прыжком преодолел оставшиеся ступеньки.
– Вы его убили? – спросил он.
– Его там не было. – Ниива бросила мулу кусок зеленой материи. – А вот это висело у него над кроватью.
Рикус развернул полотнище. На изумрудно-зеленом фоне сверкал алый двухголовый змей, широко разинувший обе пасти, полные длинных клыков.
– Змей Лубара, – прошипел мул, и радость победы сменилась жаждой крови.
2. ЧЕРНАЯ СТЕНА
Обжигающий ветер наконец-то стих. Дым горящей агроси столбом поднимался к небу. Стоя в тени огромного вагона-крепости, Рикус, жадно пил из кувшина, вытащенного его воинами из трюмов корабля пустыни. Рядом с ним стояли Ниива, Садира, Агис и командиры трех подразделений легиона: темплар Стиан, аристократка Джасила и бывший раб-гладиатор великаныш Гаанон. За спиной Рикуса, словно изваяние, застыл трикрин К'крик. Его явно не интересовали ни вода, ни собравшийся возле мехов совет.
Сам легион расположился неподалеку – сотней небольших отрядов по пятнадцать-двадцать воинов. В центре каждого отряда стоял кувшин захваченной у урикитов воды. Воины пили вволю – кто сколько может. Скоро, очень скоро Рикус прикажет вылить оставшуюся воду в песок, а значит, надо, пока не поздно, потребить драгоценную жидкость.
– Ты что, с ума сошел? – резко спросил мула Агис и со злостью швырнул деревянный ковш в отрытый кувшин с водой.
Он обвел глазами мертвых великанышей, сгоревшую агроси и вдребезги разбитые осадные орудия.
Не отвечая, Рикус посмотрел на запад. Туда, где совсем недавно скрылась за песчаными дюнами армия противника. Пока что никто из посланных туда разведчиков не вернулся. Отсюда Рикус делал вывод, что урикиты продолжают наступление на Тир. Мул был несколько удивлен и даже раздосадован тем, что враг не захотел вступить в бой. Беспечность, с которой урикиты расстались с агроси и осадными орудиями, говорила об их уверенности в своих силах.
Видимо, они считают, что возьмут Тир и так.
– Мы нападем на них с тыла, – после долгой паузы сказал мул. – Внезапность на нашей стороне.
– Их в пять раз больше, – огрызнулся Агис. – Никакая внезапность нам не поможет!
– Остальные командиры упорно не поднимали взгляда от земли, не желая встревать в спор.
– И дело тут вовсе не в защите Тира, – понизив голос, продолжал Агис. – А в желании отомстить роду Лубар.
– Желание раба отомстить свято, – заявила Ниива. – Ты бы тоже это знал, если бы хоть раза познал прикосновение плетки.
– А это еще что? – спросил К'крик, прежде чем спор возобновился.
Рикус поднял глаза к нему и ахнул от изумления. Там, в сияющем розовом тумане, висела облачная голова короля Тихиана. Сотканная из бледно-зеленого света, она казалась невесомой и нереальной, но не узнать резкие черты повелителя Тира было невозможно.
Воины вокруг закричали. Радость и удивление слышались в их голосах. Прямо на глазах голова спикировала вниз, словно огромный метеорит. Еще миг – и она повисла в каких-то ста футах от земли, заслонив собой небо. Весь легион, как один человек, разразился новыми радостными криками. Как и остальные жители Тира, воины считали, что это Тихиан освободил их из рабства. Они не знали, с каким трудом Агис заставил их любимого короля подписать знаменитый Первый Указ.
– Тихиан! – воскликнула Ниива. – Что он здесь делает?
– И как он сюда попал? – поинтересовался Рикус. – Я думал, он не владеет колдовством.
– Не владеет, – подтвердила Садира. Она подняла руку и произнесла короткое заклинание. – Это не похоже на обычное колдовство, – объявила она мгновение спустя.
– Это и не Путь, – сказал Рикус, потирая виски. – Я чувствую присутствие мыслей Тихиана, но они усилены так, как ему никогда и не снилось.
Агис и Садира переглянулись. Рикус и Ниива с тревогой ожидали их решения. Наконец, собравшись с духом, Агис высказал ужасающее предположение.