Алый Завет
Шрифт:
— Конечно же понимаю, — обиженно нахмурилась Долана. — Не держи меня за вспыльчивую дурочку, я вроде уже неоднократно доказала, что умею приносить пользу.
— Доказала, — легко согласился Пилад, — но еще ты только что выразилась совсем недипломатично об очень важном для Исхироса человеке.
— Я всего лишь поделилась с тобой своим истинным впечатлением, дядя. Клянусь, никто кроме тебя не слышал из моих уст ничего подобного. И никогда не услышит.
— Что ж, это радует. Расскажи мне больше о Данмаре. Каковы, по-твоему, наши шансы склонить его к лояльности престолу?
— Я не могу
— А ты… кхм… — мужчина смущенно кашлянул в кулак, — ты испробовала весь свой арсенал на нем?
— Ты о том, пыталась ли я его соблазнить? — Прямо осведомилась девица. — Поверь, дядя, я действовала даже слишком напористо для первой встречи.
— Так может в этом и была твоя ошибка? — Задумчиво откинулся советник в кресле. — Не вызвала ли ты слишком много подозрений своей настойчивостью?
— Подозрений? — Изогнула бровь помощница. — У пятнадцатилетнего мальчишки? Брось, дядя. Мне прекрасно известно, о чем, а главное, чем думают маленькие мужчины в таком возрасте. Я больше склоняюсь к тому, что он равнодушен к женскому полу и больше предпочитает ощущать крепкий товарищеский… хе-хе… локоть.
— Долана, избавь меня от своих сальных намеков, — поморщился Пилад. — Хотя, и эту версию тоже следует проработать. До пира Его Сиятельства осталось всего несколько дней, и чем раньше мы сможем найти методы воздействия на Данмара, тем проще будет говорить с ним. Нужно понять, что мы можем предложить юнцу, на что он клюнет, а от чего откажется.
— Деньги, власть, слава, — принялась загибать пальчики домина Амброс. — В общем, всем тем, о чем грезят мальчики с младых ногтей.
— Боюсь, твоя оценка ситуации слишком поверхностна, Долана. Чует мое сердце, что не все так просто с этим проклятым Аколитом.
— Тогда, почему бы не спросить у него напрямую? — Пожала плечами девица. — Я полагаю, говорить с Данмаром предстоит только нам, ведь Его Августейшество наверняка не станет подвергать себя риску, лично встречаясь с тем, кто способен швырнуть молнию.
— Возможно… возможно… — глухо отозвался чиновник. — Однако меня сейчас беспокоит не то, как мы с ним будем договариваться, а то, что произойдет, ежели наша миссия увенчается успехом…
— То есть? — Не поняла родственница.
Пилад задумчиво макнул перо в чернильницу и покрутил его в пальцах, задумчиво глядя на то, как черные капли стекают по остро заточенному кончику. А затем прямо посмотрел на племянницу.
— Что ждет Исхирос, если в империи появятся тысячи громовержцев? — Прямо спросил советник. Но аристократка не смогла быстро найтись с ответом.
Тогда мужчина протяжно вздохнул, потер ладонями покрасневшие от напряжения глаза и пояснил свою мысль:
— Я опасаюсь, что это приведет к смене лиц на многих постах. Кто знает, что произойдет, когда угнетаемые воздушники почувствуют свою силу? Переживет ли страна такие перемены?
— Зачем же тогда Иилий пытается выведать этот секрет?! — Удивилась Долана.
— Потому что у него нет выбора, племянница моя, — констатировал советник. — Султанат десятки лет вел политику наращивания военной мощи и нынешнему амиру уже слишком накладно содержать всю эту армию. Наши шахирские соглядатаи сообщают неутешительные вести по поводу состояния казны восточного соседа. Боюсь, еще год, два, максимум четыре, и между нашими государствами разразится жесточайшая и кровопролитная война. А поскольку наши войска не способны эффективно противостоять Аль’сура, то это грозит, в лучшем случае, потерей восточных провинций. Правителю просто необходим такой козырь, который переломит ход грядущего противостояния в нашу пользу. Вот только в данном случае лекарство вполне может оказаться хуже самой болезни…
— Знаешь, дядя, хоть внешняя политика и не мой конёк, — поведала домина Амброс, — но мне все же совершенно очевидно, что ликвидировать угрозу от шахирцев сейчас куда важнее. А зная о грядущих внутренних проблемах, можно заблаговременно разработать методы их решения. Все-таки наш правитель еще не давал поводов усомниться в своем здравомыслии или заподозрить его в недальновидности.
— Возможно, ты права, Долана, — не стал спорить Пилад. — В любом случае, все это будет потом. А сейчас нам необходимо сосредоточиться на текущей задаче и приказе Его Сиятельства. Неплохо было бы вынудить мальчишку продемонстрировать свою силу, чтобы воочию узреть, как он бросает молнии.
— Устроим провокацию? — Тут же ухватила мысль домина Амброс, проказливо сверкнув глазами.
— Пока мне это видится простейшим вариантом, — признал собеседник. — Ежели юнец отказывается идти на контакт, то вряд ли мы сумеем быстро придумать что-нибудь иное. Только на роль подстрекателя нужно подобрать кого-нибудь достойного. По докладам наместника из Махи, домин Мэрак Иматирос еще оставался в живых после необычной атаки Аколита. Поскольку противник Данмара имел ранг Магистра, то нам понадобится кто-нибудь не ниже Грандмастера. Лучше, конечно, попытаться уговорить кого-нибудь из придворных Асов, однако у меня существуют сильные подозрения, что никто из них не опустится до участия в нашей задумке.
— У меня как раз есть на примете подходящая кандидатура! — Просияла мстительной улыбкой помощница. — Один высокопоставленный офицер из дворцовых палатинов уже не первый год оказывает мне знаки внимания. Пусть он не Ас, но вполне выдающийся Грандмастер. Я уверена, что он не откажет в моей маленькой просьбе.
— Только позаботься о том, чтобы не пострадал сам мальчишка, — отчего-то хмуро отозвался советник.
— Не волнуйся, дядя, я сделаю все в наилучшем виде!
Глава 23
— Данмар, почему же ты не надел подготовленный для тебя наряд? — Домина Амброс состроила печальную рожицу, старательно демонстрируя, насколько ее печалит мое упрямство. — Лучшие портные Агата старались над ним полторы седмицы, творя свой шедевр! Его Сиятельство может обидеться оттого, что ты пренебрег таким подарком.
— Меня вполне устраивает моя одежда, — холодно поведал я, стряхивая щелчком пальцев невидимые пылинки с плеча. — А после того, как меня приволокли с другого конца империи под вооруженным конвоем, обиды Иилия меня заботят в самую последнюю очередь.