Амадзин
Шрифт:
– И?
– А что И? Горы не любят когда их Слёзы грязными лапами мацают. Шмяк — туловище отдельно, руки отдельно. Так что, если у тебя твой кинжал, волей королей потребуют, можешь смело отдать.
– Захихикал амаздин.
– Погляжу кто кроме тебя его удержит.
– Что же мы такие могучие семьдесят лет прятались? Почему нас Горы не поддержали?
– Потому что измельчали горцы. Всё больше богатство стали в золоте и славе мереть, а не в дружбе и преданности. Оттого и отвернулись Горы, ждали пока новые горцы народятся — достойные.
–
– Где ты слов то таких набрался, малец?
– Из Аладыных книжек.
– Понятно.
– Скривился Хларт, у горцев читателей мало, а писателей и нет пожалуй, даже знания по мастерству из уст в уста передают, я думаю зря это, многое потеряться может за века пересказов — что поняли неверно, что рассказать забыли. В письменном виде оно надёжнее выйдет.
– Ты мне скажи сколько карта что вынамалевали правдивости придерживаться будет?
– Месяц точно. Полтора — начнёт привирать. Три — половину проходов уже не найдёшь. Дальше хуже.
Старик хмыкнул, пробубнил под нос что-то вроде: «Ладно, не буду мешать» и ушел. Не прошло и минуты как рядом уселся Волан. День посещений прямо. Глянул на подымающееся светило и протянул мне флягу с наливкой.
Задница, даже через накидку из пушистика, уже начинала примерзать к камню, поэтому я благодарно приложился к напитку. Назад флягу не вернул, Волана и так уже пошатывало от выпитого. Глядишь ещё свалится, ноги он, как и я, свесил с края вершины вниз.
– Я когда помоложе был тоже всё суетился искал где лучше.
– Начал проводник, никак исповедаться припёрся, во даёт, я отхлебнул из фляги ещё, может так интересней рассказ покажется.
– В долину спустился. К добрым людям попал. Ну то дело прошлое.
Волан уселся поудобнее.
– Я вот чего. Что ж ты амадзин бьёшься так неумело?
– Не исповедь, а нравоучение, ну это ближе, это по горски, а то я ни разу не слышал чтобы горец кому-то на свою тяжкую долю жаловался, не по нашенски это.
– У тебя в руках что? Кинжал, да длинный нож, а машешь ты ими как твой дед мечами. Кто так делает? Нет, со стороны красиво, но... Вот встань. Бей.
Проводник тяжело поднялся, бросил мне на колени две щепки отдалённо напоминающие мои клинки и пошатываясь принял боевую стойку. Ну или думал, что принял. По мне так он сейчас сам упадёт, куда его ещё и бить?
– Давай.
– Замахал Волан.
– Коли, не тушуйся.
Я выставил руки со щепками и напал. А что? Пусть не выпендривается. Меня, между прочим, бывший гвардеец фехтовать учил, не кто-нибудь. В Квезе лучших воинов нет. Решив сразу наказать супостата, провёл ложный выпад, поднял ногу в колене — по рёбрам заехать и одновременно ударил «кинжалом» в шею. Моргнул. Встал с камней, скинул накидку чтобы не мешала двигаться, напал. Опять встал. Не пойму я. Вот вроде Волан мою руку блокировать собирается, но в последний момент как-то изворачивается, я рассекаю воздух, теряю равновесие и падаю. Он меня даже не бил сильно, подтолкнул слегка и всё. При этом умудрился большим пальцем мне по горлу провести, будто подрезал. Лежу. Думаю.
– Подымайся амадзин, простудишься. Вижу что ни тролля ты не сечёшь. Давай медленно.
Следующие два часа я изумлялся, удивлялся и всячески ошеломлялся. Оказывается имея в руках два коротких клинка двигаться не обязательно, защищаться тоже. Нужно просто выкинуть что-то такое, чего ждать от противника никто не будет. Например: подставить шею под удар. Желательно на минимальном от врага расстоянии. Лучше, вообще, положить голову ему на плечо. Это так отвлекает, что пока он пытается тебя достать можно ему почку удалить, а он и не заметит.
– В сече такое не проканает.
– Пьяно вещал Волан очередной раз бросая меня через бедро.
– Только один на один. Да и нечего тебе в сече делать. Подкрался незаметно, главнокомандующего зарезал и дёру. Тебе скорость важна и точность. Скоростью тебя Горы не обделили, а точность это наживное.
– Где ты научился такому?
– Я же тебе рассказывал. Добрые люди из долины — воры, контрабандисты, бандиты, убийцы всякие. У них в каждом городе организация. С моим ростом только туда и дорога. Кто на такого подумает — он опасен? Все считаю — пацан. Подзатыльник ему, максимум пинка.
– Да.
– Я оценил щуплую фигуру Волана, маленький рост, узкие плечи, детское лицо.
– На горца ты не похож.
– То-то и оно. Меня в юношестве на танцах только ленивый не опрокидывал. А как я из долин вернулся, сам не хожу — боюсь. Драться то я честно не умею, силёнок не хватает, а вот кадык вырвать в запале, это запросто.
– Подмигнул проводник, остановился нерешительно, почесал макушку.
– Мне как мать в детстве про былые времена рассказала, так я сразу замечтал амадзином стать, ну или дворфом хотя бы. Амадзином не вышло, а Хларт к Тати прикоснутся не дал. А ну как, говорит, сработает, возись потом с тобой. Я чего пришел то.
Волан потупился и поклонился чуть ниже обычного.
– Великий амадзин Тан Коготь, разреши прикоснуться к Слезе. Я обузой не буду.
Обузой? Ну Хларт. Мне все уши прожужжал что Горы недостойного не выберут, а сам претенденту даже прикоснуться к Слезе не позволил. Ну и ладно, зато мне не жалко. Вынув Коготь я протянул его к Волану рукоятью вперёд. Тот помялся, переминаясь с ноги на ногу, протянул неуверенно руку и дотронулся кончиком пальца до тёмно-синего навершия.
Коготь мягко, почти незаметно, потеплел, а может показалось.
– Ну что?
– Поинтересовался я.
– Вышло?
– Не знаю.
– Пожал плечами проводник.
– А как проверить? А! Тьфу.
Вытащил один из своих кинжалов к поясу притороченных. Лезвие медленно искривилось и почернело превратившись в точную копию Когтя.
– Я теперь дворф?
– Кажись да.
– И что теперь?
– В смысле?
– Ну обязанности там или обеты.
– Ни о чём таком не слышал.
– Честно признался я.
– И ну его, голову забивать. Меня другое интересует. Стой как стоишь.