Амаранта – пленница короля эльфов
Шрифт:
Зато бал после свадьбы это вполне естественно. Непонятно только, как она на нем оказалась. Ей запомнилось только венчание в необычном храме и шум крыльев. А теперь она танцует парный танец с партнером, от которого невозможно отвести глаз. Он будто ее гипнотизирует. Высокий, светловолосый, молчаливый и какой-то властный, будто все тут по какой-то причине должны ему кланяться.
Почему она танцует с ним, а не со своим женихом? Все кругом в белом. Разве все гости на свадьбу пришли в белом? Вроде бы по древним традиция в белом положено быть лишь невесте и жениху. Всем остальным нет.
У кого-то за спиной мелькнули крылья, такие же серебристые, как оторочка наряда. Как странно! Амаранта почему-то не сразу вспомнила, что на свадьбу приглашены и эльфы. Их ровно половина от собравшихся. Странные обычаи! Волшебный народ среди приглашенных на человеческую свадьбу! Такое ощущение, что жених сам эльф. Приглашать половину гостей из людей, а вторую половину из нелюдей положено только в том случае, если кто-то из сочетавшихся браком тоже не человек, а эльф. Либо невеста фея, а жених человек, либо невеста смертная, а жених эльф. Тогда и гости делятся на две равные части из эльфов и людей. Но в случае если свадьба человеческая, то все гости тоже должны быть людьми. А если женятся волшебные существа, то наоборот – все гости из их расы. Иначе нельзя. Таковы обычаи.
А откуда она об этих обычаях знает? Амаранта нахмурила брови. Она ведь о таком и не слышала. Но знание возникло в голове само, как прочитанное в невидимой книге перед носом. Но перед ней сейчас не книга, а кавалер. Самый красивый молодой мужчина во всем свете. И он не человек. Он эльф.
И все гости вдруг тоже оказались сплошными волшебными существами. А где же люди? Они ведь тоже здесь присутствовали. Так почему же теперь кругом лишь феи, эльфы, да еще какие-то уродцы с крыльями в нарядных кафтанах. Последние скакали меж гостями и вели себя злобно. Вот-вот накинуться. Она даже испугалась.
– Не бойся! Я с тобой!
Как хорошо рядом с ним! Как тепло! Как спокойно! От его крыльев возникает сильный ветер, а она в его объятиях ощущает такое приятное золотистое тепло, будто рядом тропическое солнце.
– Ты прекрасен! Но я должна быть где-то в другом месте!
И вот она на обрыве. Нет, на краю башни, которая рушиться и над которой парит дракон. Это от его дыхания стены замка горят и рушатся. Внизу стоят полками целые армии нечисти. Красивые на балу эльфы злобно потрясывают копьями, стреляют гадюками из луков, феи метают молнии. Восхитительное волшебное общество вдруг превратилось в черную стаю вояк, которые осаждают замок.
А какая-то черная птица с красным камнем во лбу летает над головой Амаранты и злобно каркает:
– Вот до чего довела твоя беспечность, влюбленная дурочка.
И хочется на нее крикнуть, но губы не двигаются. Птица похожа на Инфанту, но только более злая. И какая-то жуткая женщина пришла вместе с птицей. Вернее прилетела, потому что у нее тоже есть черные крылья. Но не птичьи, а узорчатые, как у мотылька. У нее тоже красный камень во лбу, растет прямо в коже, а ее платье это чистый огонь. И она тоже злобно шепчет, стараясь сорвать колье с шеи Амаранты:
– Отстань от него! Он мой!
Амаранта с ней дерется. И вот ее соперница превращается в столб огня и черноты.
И все. На этом сон кончился.
Так это был только сон?
Амаранта не знала: вздохнуть ли ей с облегчением или разочароваться.
Огромная кровать под балдахином, на которой она спала, явно была древним супружеским ложем местных графов. И в брачную ночь ее положено было украшать цветами, которые входят в их герб: незабудками, цикорием и зверобоем. То есть теми цветочками, которыми изобилуют местные поля. Так откуда же вместо них появились розы ярко-золотого цвета. Они неестественно сияли, обвившись плетнями вокруг столбцов кровати и шатром сплетясь под балдахином.
– Это чудо! – Амаранта протянула руку, чтобы коснуться одной золотой розы и сильно уколола палец об острый шип. Он и впрямь на ощупь был как металлический. Правда ли, что эти розы сделаны из чистого золота? Похоже на то. Вот только золото не растет. А эти побеги роз вытягиваются в длину, разрастаются на глазах, захватывают все больше пространства. Скоро ими зарастет вся кровать.
Амаранта схватила пеньюар, накинула поверх кружевной сорочки и буквально выскочила из постели. Дожидаться горничной сейчас было бы неразумно. Если спальня вся зарастет колючими золотыми плетнями, то ее саму они изранят до смерти. Надо поскорее уносить отсюда ноги. Если все это шутки эльфов, местных добрых союзников, то она неправильно выбрала страну, в которой будет жить. Замужем она или нет, а из такого края волшебства нужно бежать без оглядки. Останешься тут и станешь жертвой проказ фей.
Где кстати Ангус? Наверняка, охотиться или пирует со своими новыми сверхъестественными союзниками. Любой задиристый молодой мужчина будет рад таким друзьям, как мальчишка рад рогатке. Ведь с такими союзниками можно все, чего нельзя с простыми людьми. Они ведь волшебные и на все способны. Хочешь – зарастят весь мир золотыми розами и опоят всех недоброжелателей волшебным вином, а хочешь – зарастят все вражеское войско колючими плетнями, в которых враги запутаются и погибнут, истерзанные металлическими шипами.
Для парня это все отличное развлечение, но вот ей в таком месте делать нечего. Она предпочитает приличную жизнь колдовским проказам. А сюда, так и гляди, еще нагрянет инквизиция, если кто-то донесет королю Илиора о том, что тут происходит. Епископ скончался от сильного кровотечения и ожогов прямо после венчания. Интересно, чем он успел обжечься. Разве только внутри собора, отстроенного финодирри, он ощутил себя, как в раскаленной печи. Вот почему нечисть под потолком так радостно почесывала когти.
Как бы то ни было, Амаранта не собиралась становиться их следующей жертвой. Ей всего то и нужно позаимствовать из графских конюшен хорошего быстрого коня и ехать назад в порт, чтобы успеть на ближайший корабль. Все равно брак, частично скрепленный епископом, а частично эльфом, можно считать недействительным.
Амаранта глянула вниз в окно. Внизу на лужайке какие-то твари, как ни в чем не бывало, играли в кегли с группой оруженосцев, а чудовища в латах мерились силами с рыцарями. За всем этим издалека наблюдала стайка злобных фей.