Амаранта – пленница короля эльфов
Шрифт:
Дагда с силой сжал руку в кулак, так чтоб стало больно. Он попытался представить себе Ангуса. Граф пригож, как летний эльф, достаточно силен и натренирован в бою, чтобы дать отпор, кому угодно. А еще он умен – редкое качество для рыцаря. Кто из них сейчас грамотен? Но Ангус спознался близко не только с ристалищем, но и с библиотекой. Его стоит уважать. Он начитался о волшебном народе и сумел с ним поладить. Мудрый смертный! Будь он бессмертным и стал бы правой рукой волшебного правителя.
Дагда испытывал симпатию к нему. Но камнем преткновения
Дагда тут же отмел эту догадку. Вряд ли! Девушка точно из человеческого рода. Поэтому и кажется таким поразительным то, что к ней привязалась волшебная птица. Обычно такого не случается. Эти свободолюбивые и мудрые создания не приемлют людей.
Котел снова зашипел. Кажется, он наполнился бурлящей кровью, которую, между прочим, сейчас никто не проливал. Она закипела, тысячи голос зашипели свои требования из красной жижи, которая, как тесто на дрожжах все поднималась и вдруг осела. На дне котла остался один драгоценный камень размером с женскую голову. Дагда вынул его и впервые за вечность вздрогнул. Это была голова Амаранты. Кто посмел? В нем все перевернулось. Захотелось раскрошить и страну смертных, и свою собственную голыми руками.
Но голова оставалась неподвижной всего миг. Вдруг она дернулась, перевернулась в его руках и одарила его такой наглой и лукавой улыбкой, которая никак не могла принадлежать Амаранте. И в самом деле, черты миловидного личика начали разительно меняться, превращаясь из человеческого в эльфийское.
– Простите, государь! – чьи-то руки забрали голову, поиграли ею, как мячом и приставили назад к собственному безголовому телу. Квентин любил так шутить. С тех пор, как Медея Шаи отсекла ему за какую-то провинность голову, а он после так и не умер, он естественно был охоч подразнить раздосадованную королеву фей и играл своей головой, будто шариком для кеглей. То снимал, то надевал, то подкидывал в воздух. Как он это делал, черт его знает. Верно одно – крепко голова на его плечах не сидела никогда. Как в прямом, так и в переносном смысле. Иначе б он никогда не вступил на пиру в дебаты с самой королевой и не оказался бы на плахе.
– Тебя прислали из Корунда?
– Из королевства фей, – деловито поправил Квентин. – Не люблю называть его иначе только из-за силы громадного драгоценного камня, от которого все мы якобы зависим.
– Что хочет твоя государыня?
– Она естественно обиделась, что ее не позвали на свадьбу.
– Я полагал, она не выносит общества смертных, а тем более их развлечения.
– Да, но если уж речь зашла о свадьбе, где кроме людей среди приглашенных числятся представители высшей расы, то не пригласить и королеву фей было явным невниманием. Она весьма раздосадована.
– Я сам был всего лишь гостем и лишь потому, что заключил союз. Не в моих силах было внести ее в списки гостей.
– Но в ваших силах было посоветовать. Местный граф вас слушается, как собачонка.
– А ты представь, что было бы, если б злая коронованная фея прибыла на человеческую свадьбу на своем верном черном драконе. Где мы разместили бы его?
– Собор вроде большой, – поймал на слове Квентин. – С драконом проблем бы не было. А вот с тем, что Медея Шаи вцепилась бы в волосы невесты, которую посчитала соперницей. Та бы облысела и обожглась от ее когтей.
– Не думал, что твоя государыня планирует заполучить смертного графа.
– Нисколько. Она желает заполучить вас. Кстати, она спрашивала, когда планируется объединение двух королевств, эльфийского и фейского, с помощью вашей свадьбы. На нее тоже пригласят смертных? Она сама составит список.
– За свой острый язык ты и лишился однажды головы!
– Я серьезно! Она действительно намекала, что вам пора пожениться.
– Она намекает на это уже полстолетия.
– Пока, увы, безуспешно. Такой правитель, как вы, смирил бы ее настолько, что она перестала бы вымещать на нас свое вечное недовольство, и мы бы зажили почти, как в раю.
– Да ты всюду ищешь лишь свою выгоду.
– Разумеется!
Квентин никогда не смущался. Его веснушчатое, вечно ухмыляющееся лицо и рыжие волосы равняли его с трюкачом из земного цирка. За такового его обычно и принимали изумленные люди, которые видели на закате, как он жонглирует собственной головой на краю холма.
– Чего ты от меня хочешь?
– Я ничего, но Медея Шаи очень жаждет получить ваш чудесный котел в качестве свадебного подарка.
– Этого она вряд ли дождется, – не покривив душой, съязвил Дагда.
– Я так и понял, – Квентин осторожно провел пальцем по барельефу лиц на раскаленной стенке котла и ойкнул. Одно лицо изловчилось и цапнуло его за палец. Теперь волшебная кровь орошала жадный ротик, а котел радостно шипел.
– Кусаются, гады! – пожаловался Квентин.
– А чего ты ждал, они давно голодны.
– Уж Медея Шаи знала бы, как использовать этот котел. У вас он стоит почти без дела.
– Не знал, что ты на ее стороне. До сих пор, даже после усечения твоей хитрой рыжей головы.
– Я ее вассал, – Квентин снова снял голову вместо шляпы и шутливо поклонился. – Но я не на ее стороне. Просто деваться больше некуда.
– Переметнись ко мне!
– И спровоцировать войну? – Квентин снова водрузил голову на место. – Это бесчестно! Но вы могли бы попросить меня в качестве свадебного подарка. Заранее. До свадьбы. Пусть отошлет меня к вам, а с самой свадьбой мы потянем.
– А после тебя она пришлет драконов, чтобы поторопить обещанное торжество, и они постучаться когтями в мою крепость в Зеленых Холмах.