Амаранта – пленница короля эльфов
Шрифт:
– Я не боюсь! – Амаранта застыла рядом с клеткой, не в силах отойти. Или это красные глаза птицы-монстра так ее загипнотизировали, что двинуться не хватает сил.
– А если у тебя появятся от эльфа пара-тройка детей-чудовищ? Тогда ты испугаешься?
– А такое может быть?
– Посмотри на меня! Мой вид тебе приятен? Не раздражает?
– Ты еще одно диво дивное из коллекции графа Ангуса.
– А ты еще одна наивная молодая графиня, которая не понимает, что жить на границах волшебного царства еще опаснее, чем на границе с адом.
Амаранта присела
– Похить ключи у своего злодея-мужа и освободи меня, – вдруг потребовала она.
– Воровать нехорошо! – Амаранте стало страшно.
– А иначе он и тебя запрет, как меня, ведь ты тоже волшебная! Поэтому он на тебе и женился, чтобы запереть. Жену всегда можно объявить умалишенной, и никто не станет разбираться, что она на самом деле фея.
– Я не фея!
– Не слушайте его, миледи! – это был Теобальд. Он как верный телохранитель вырос позади и положил мощные руки в латных рукавицах ей на плечи, будто защищая. Амаранта поморщилась от тяжести лат, а птица-жуть выругалась и юркнула во тьму клетки.
– Она из царства Медеи Шаи, – неохотно пояснил Теобальд.
– А что это такое? – название показалось ей смутно знакомым.
– Это черное урочище, где гнездятся всевозможные монстры.
– Там тоже правит король эльфов Дагда.
– Вероятно, вскоре будет править.
– Путем войны? Вы же категорически против военных действий.
– Только не я, – Теобальд положил одну руку на эфес меча.
– А с царством Медеи Шаи мы в военном положении?
– Медея Шаи – черная фея. Она со всеми во вражеских отношениях. И она руководит полчищами чудовищ.
– А с Дагдой она враждует?
– Его народ уповает, что все решиться путем брака.
У Амаранты ухнуло сердце.
– То есть он в нее влюблен.
Все складывалось идеально – он белокурый эльф, она наверняка страшненькая брюнетка, вероятно, даже темнокожая. Самых красивых белокурых парней чаще всего тянет к черноволосым дурнушкам. Амаранта ни разу не видела, чтобы какой-то светловолосый красавчик увлекся блондинкой. А она как раз блондинка. Эльфа не может к ней тянуть. А ее-то как раз к нему тянет, как колдовским магнитом. Сердце билось, как птица в клетке.
Жуткий собеседник вынырнул из-за прутьев и осклабился, давая понять, что знает все ее грешные помыслы. Ей хотелось на брачное ложе с Дагдой. С эльфом, а не с человеком. Она хотела быть на месте Медеи Шаи, даже если ради этого придется обменять свою красивую внешность на уродливое чернокрылое тело. Судя по внешности уродца, пойманного в клетку, все подданные Медеи Шаи безобразны. Значит, их госпожа еще отвратительнее. Но красивого, как рассвет, Дагду, наверняка к ней очень тянет. Ведь противоположности, как всем известно, взаимопритяжимы. Он, как ясное утро, она, как ночной кошмар. Объединившись, они могут править двумя народами сразу и стать вдвое сильнее. Такой брачной паре станут подчиняться и прекрасные эльфы, и всесильные монстры. Как удачно все сложится!
Амаранта ощутила, что сейчас упадет в обморок. Теобальд ее поддержал.
– Вам дурно?
– Просто голова закружилась.
– Хотите, присесть, – в углу стояла изящная скамья с ажурной спинкой. Рядом с ней бежал из стены фонтан. Сверху вода падала по мраморным ракушкам капелью, внизу била струями. От близости воды Амаранте всегда становилось лучше. Она никогда не думала о водяных и водяницах, которые якобы способны управлять людьми через водные потоки.
– Плохо, что если Медея Шаи и Дагда соединяться, то они могут пойти войной и на нас, и на весь мир, – признал очевидность угрозы Теобальд.
– Но Дагда вроде бы против войны и кровопролития.
– Да, этот неприятие связано с прошлым, в котором он был вынужден драться против своих же, когда сверхъестественные существа делили территории до появления на земле людей. После вынужденной смертельной схватки со своим лучшим другом, он принес обет не допускать бессмысленных жертв. Но Медея Шаи может отравить сознание кому угодно. От ее урочища исходят такие черные пары, что люди шалеют, побывав там, и кидаются убивать всех подряд. Даже с королевскими посланцами такое случалось и потом происходило массовое смятение из-за недонесенных ими указов. А Медея Шаи хохотала из своего логова над человеческой глупостью так, что земля сотрясалась.
– Ее надо убить, а не любить!
– Но если Дагда захочет ей угодить, то воевать он пойдет первым делом против нас.
– И что можно сделать?
– Обольстите его!
– Что?!
– Вы ему нравитесь. Я заметил, как эльф на вас смотрит. Пофлиртуйте с ним. Намекните, что тоже к нему неравнодушны, но не можете изменить мужу. Пусть сохнет по вам, ничего не получая.
– Ты предлагаешь мне водить его за нос?
– Это к пользе. Ему нельзя сосредоточить все внимание на королеве зла. Пусть рассеет свою симпатию и на смертных девушек. Тогда ему не захочется нас истреблять.
Инфанта все же запорхнула в птичник, и ей стало дурно. Амаранта ни разу еще не видела волшебной птицы в предобморочном состоянии.
– Кругом одни клетки! – налету причитала она. – Все птицы в клетках!
Крылья Инфанты так ослабли, что она рухнула к ногам Амаранты.
– Унесите меня отсюда, госпожа!
Ура, Инфанта уже стала называть ее госпожой, а не подружкой. Вид клеток и запоров чему-то научил даже чванливую волшебную птицу.
– Я подумаю, как будет лучше для всех нас, – пообещала Амаранта Теобальду.
– Только не говорите Ангусу! Он крайне ревнив и порой проявляет горячность.
– Ты предлагаешь мне их обоих водить за нос: и короля эльфов, и мужа.
– Если от этого зависит благополучие жителей целого графства со всеми близлежащими городами и деревнями то, что в этом предосудительного? Порой человеческие жизни важнее честности.
Это уже веский довод. Амаранта и представить не могла, что здесь происходило, когда велись войны между людьми и эльфами. Ведь силы явно не равны.