Амазонки космоса: магическая сфера
Шрифт:
Как ни странно, в воздухе не ощущалось запахов прелой листвы, сырости, аромата древесной смолы и специфического запаха грибов - ничего, что присуще обычному лесу. Не слышалось даже жужжания насекомых и звонкого пересвиста птиц. В лесу было тихо, даже слишком тихо, словно все звуки разом отключили или Андрей просто-напросто оглох. Но не было не только звуков и запахов, в этом странном лесу не ощущалось также ни малейшего колебания воздуха: ветер не играл в листве, не шевелились ветки. Словно все вокруг замерло, застыло, умерло.
– Я умер?
– вдруг осознал Андрей.
Его голос прозвучал слишком глухо и замер, словно не успев слететь с губ.
– Где я?
– снова произнес мужчина, зная, что ему все равно никто не ответит. Он только хотел услышать хотя бы какой-то звук в этой мертвой тишине.
Андрей зашагал дальше, продираясь сквозь густорастущие кусты и высокую траву, но чем дальше он шел, чем больше прилагал усилий, тем сильнее запутывался. Ему стало казаться, что он ходит по кругу, поскольку вокруг были все те же одинаковые деревья и кусты.
– Черт, хоть бы комары пищали, все было бы как-то лучше, - Андрей так и не понял, произнес он эту фразу вслух или только подумал - своего голоса он не услышал.
Он с еще большим усердием и напором стал бороться с ненавистным кустарником, пока его ноги окончательно не запутались в траве и он не упал в нее прямо лицом. Кое-как перевернувшись на спину, не обращая внимания на комья и ветки, упирающиеся в тело, он посмотрел в небо. В вышине, сквозь неподвижные листья деревьев, он видел безмятежную синь без единого облачка. Зеленные кроны замерли над ним как огромные своды.
– Ну и черт с ним, - равнодушно прошептал Андрей.
– Плевать на всё...
Он лежал и смотрел в эту небесную синеву, а в голове не было ни единой мысли. Он уже ничего не хотел, ему ничего не было нужно. Вот так бы и лежал долго-долго, ни о чем не думая, ничего не чувствуя, ни о ком не переживая. Пусть мир катится к черту, пусть жизнь идет стороной и не трогает его. Он будет просто лежать... тихо, бездумно, вечно...
Но что-то щемящее и настырное стало подниматься из самой глубины его души, настойчиво сжимая, словно в тисках, его сердце. Возможно, это был здравый смысл или чувство самосохранения, а, может быть, совесть или Бог его знает что еще, но именно это чувство не давало ему полностью расслабиться и забыться, наслаждаясь созерцанием голубой бесконечности. Это странное ощущение тревожило его, настырно подталкивая к осознанию ненормальности происходящего.
Когда Андрей решил подчиниться ему и подняться, чтобы идти дальше неизвестно куда и зачем, тело отказалось повиноваться. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Его тело будто бы налилось свинцом и онемело.
Это его разозлило. Разозлило так сильно, что вопреки собственным возможностям и силам, собрав в кулак все, что осталось от его воли, он начал медленно подниматься.
– Ага, счас! Так я и сдался, - прошипел он и, как ни странно, его голос натянуто зазвенел в этой мертвой тишине.
– Я никогда не сдавался! И сейчас не собираюсь тут подыхать!
Андрей кое-как перевернулся на живот и попытался встать на колени.
– 'Бывает так, когда опустишь руки', - процитировал он слова любимой песни, все же встав на колени.
– 'И нет уже не музыки, ни сил', - он попытался подняться на ноги, но с первого раза ничего не получилось - он снова упал в высокую траву.
– 'В такие дни я был с собой в разлуке и никого помочь мне не просил', - пропел он хриплым от натуги голосом.
Вцепившись в колючие ветки, он стал подниматься, не обращая внимания на то, как острые шипы кустарника впиваются ему в ладони, разрывая кожу. Он продолжал цепляться за ветки, даже когда они стали мокрыми и скользкими от его крови.
– 'И я хотел идти куда попало, закрыть свой дом и не найти ключа', - ему уже удалось встать на ноги.
– 'И верил я не все еще пропало, пока не меркнет свет, пока горит свеча'...
Его голос звучал слишком громко под мертвыми сводами листвы. Он бросал вызов этому странному лесу, и знал, что в силах одолеть его. Он будет идти дальше, даже несмотря на то, что понятия не имеет, куда и зачем, но он будет двигаться, пока не упадет от бессилия и голода.
Андрей слегка расставил ноги, чтобы было легче удержать равновесие, и тут перед его глазами все закружилось и замелькало.
– Ни фига себе, - присвистнул мужчина, как только зрение прояснилось, и он смог оглядеться. Пейзаж вокруг кардинально изменился: никакого леса, никаких деревьев и мерзкого колючего кустарника.
Под ногами была мягкая, как шелк, зеленая травка с белыми цветками, а невдалеке, в ярких солнечных лучах блестела гладь голубого озера. Вокруг порхали бабочки, а в траве стрекотали кузнечики. Возле озера виднелась одинокая белесая каменная глыба, испещренная мелкими трещинами и выбоинами, которые издалека складывались в какой-то замысловатый рисунок. Андрей уверенно направился к озеру. Ему было так легко - казалось, стоит только раскинуть руки в стороны и побежать, и он взлетит над этим зеленым морем травы и безмятежными водами озера. Мужчина засмеялся и вприпрыжку бросился к озеру, забыв о страхах, волнении и боли.
– 'И верил я не все еще пропало', - громко запел он.
– 'Пока не меркнет свет, пока горит свеча'...
– И чего так орать?
Услышав этот хриплый голос, Андрей резко остановился, тревожно оглядываясь вокруг, но так и не замечая ни одной живой души.
– Кто тут?
– крикнул он.
– Ну, я тут. Тебе стало легче?
– ответил все тот же недовольный голос.
– Я - это кто?
– осторожно поинтересовался Андрей.
– Я - это я, - ответил голос, и теперь в нем появилась неприкрытая насмешка.
– А вот ты кто и как тут оказался?
Андрей никак не мог определить, откуда доносится этот голос. Мужчина стал медленно продвигаться к озеру, продолжая оглядываться по сторонам.
– Ну, мне долго ждать ответ!? Как ты попал в мои владения? Кто провел тебя?
– голос будто бы звенел в воздухе. Андрей только сейчас заметил, что бабочки больше не летают, кузнечики смолкли и даже солнце стало светить не так ярко. Снова вокруг была тишина, нарушаемая только этим недовольным голосом.
– Чего ты крадешься как вор?!