Амазонки космоса: магическая сфера
Шрифт:
Она приложила к белой панели руку и замерла, не решаясь сделать то, что собралась. Но чем больше она анализировала сложившуюся ситуацию, тем четче осознавала, что ей не выбраться из этой западни без посторонней помощи. Она чувствовала себя точно шакац, которого загнали в хорошо расставленную ловушку, единственный выход из которой - петля.
Серил перевела дыхание и слегка нажала на панель. Дверь тут же отъехала в сторону, открывая вход. В спальне не было ничего, кроме огромной кровати и небольшого мраморного столика, на котором одиноко стояла стеклянная чаша. Там не было даже окон, а мягкий желтый свет лился из магических ночников на стене. По всему мраморному полу тянулась крупная блестящая цепь, закрепленная на одной из стен.
Этой спальней когда-то давно пользовался Алонзо, когда она брала его с собой в столицу. Он не любил бывать во дворце, поэтому все дни проводил здесь, в полном уединении с книгами, а по ночам они часто просто разговаривали. Он был приятным собеседником, умным, веселым. Он рассказывал интересные истории, делился своими знаниями и опытом. Она спрашивала у него совет, и он охотно давал его, ничего не требуя взамен. Когда Алонзо погиб, Серил второй раз ощутила зияющую пустоту в своем сердце, словно от него оторвали кусок, и эта кровоточащая рана до сих пор не заживала. Сначала у нее забрали мать, потом Алонзо, теперь она должна проститься с Андреем... Кто будет следующим?
Серил сжала кулаки и ногти впились ей в ладони. Она должна что-то предпринять, должна что-то сделать, а это значит, она должна поверить Муриме.
– Иди сюда, - властно произнесла Серил, переступая порог спальни.
До нее не донеслось ни звука, словно в комнате никого не было.
– Иди сюда, больше повторять не буду, - спокойно произнесла королева, сдерживая нотки приказного тона в голосе.
Цепь тихонько звякнула и зашевелилась. До Серил донесся тяжелый, обреченный вздох, и через мгновение из-за кровати вышел шакац, точнее самка шакаца. Она ступала медленно и мягко, словно перетекала или скользила по полу. Ее большие когтистые лапы едва слышно касались мраморного пола. Выйдя на середину спальни, самка остановилась и уставилась на своего мучителя.
– Я знаю, что уже была у тебя, и ты еще не успела полностью восстановиться, но ... но мне нельзя по-другому. У меня нет выбора, а значит, его нет и у тебя.
Самка шакаца наклонила большую голову, слушая королеву. Ее вертикальные зрачки еще больше сузились, а длинный хвост с кисточкой на конце мелко подрагивал. Самка злилась, Серил хорошо ощущала исходившую от нее ярость и ... безнадежность.
– Думаешь, если я умру, тебе будет лучше?
– зло бросила Серил.
– Надеешься получить свободу? Даже не мечтай. Если ты попадешь в руки Алигии, а именно к ней ты и попадешь, то не проживешь и недели. Она выпьет тебя до дна, а потом выкинет, как и других. Поэтому в твоих интересах... Да зачем я тебе все это объясняю!
– вспылила амазонка.
– Я ведь могу тебя просто заставить.
Самка стояла, спокойно глядя на королеву, и только шерсть на ее загривке встала дыбом, выдавая внутреннее напряжение и злость. Она готова была напасть, разорвать ненавистного хозяина на клочки, перегрызть тонкое горло, вымазав морду в теплой крови, но... Самка вдруг улеглась на полу, вытянула передние лапы и, положив на них голову, демонстративно отвернулась от амазонки.
– Сердишься?
– горько усмехнулась Серил.
– Как ни странно, но я тебя понимаю и поэтому не злюсь. Ты же знаешь, что мы с тобой в равной степени зависим друг от друга.
Серил, не боясь зверя, подошла к столику, взяла стеклянную чашу и поставила ее на пол, рядом с мордой шакаца. Она неосознанно протянула руку, словно желая дотронуться до жесткой шерсти, но вдруг передумала.
– Если ты забыла, это я спасла твоего сына, я отпустила его в обмен на твою добровольную помощь. Сейчас она мне нужна, как никогда, - самка даже ухом не повела, не обращая никакого внимания на амазонку. Ее глаза были закрыты, тело расслабленным - она будто бы спала, но Серил знала, что это не так. Напасть самке мешали договор и ошейник, крепко сжимающий ее шею.
– Если бы не обстоятельства, я бы не просила тебя о помощи. Но сейчас помоги мне.
Самка подняла морду и посмотрела амазонке прямо в глаза.
Яд шакаца дает их телам молодость и силу, замедляя естественный процесс старения. Тогда на регенерацию не приходится тратить магию, а перед предстоящим сражением каждая капля силы - это шанс на выживание.
Самка шакаца отвела взгляд первой и тяжело вздохнула. Серил с облегчением перевела дыхание и быстро вышла из спальни. Она подошла к столику, на котором все еще стоял кувшин, схватила его и вернулась в спальню. Самка уже лежала на кровати, а на полу осталась стоять чаша, на дне которой плескалась золотистая жидкость. Ее было больше, чем нужно, больше, чем шакац давала раньше. Серил растерялась.
'Осилишь?
– вдруг раздался в голове насмешливый голос самки.
– Я отдала все, что у меня было... до последней капли. Теперь, чтобы восстановиться, мне нужно несколько дней'.
Не только голос шакаца был насмешливым, Серил казалось, что насмешка и вызов застыли в серых глазах с вертикальными зрачками, даже губы самки, казалось, подрагивали в наглой улыбке, обнажая два ряда острых клыков.
– Спасибо, - тихо произнесла Серил и щедро плеснула в чашу голубую жидкость из кувшина, разбавляя яд шакаца. И почему ее не научили отступать?
Серил поднесла чашу к губам, а затем посмотрела на самку. Шакац внимательно следила за ее действиями, глаза зверя превратились в две узкие щелочки. Она даже приподняла морду, не сводя хищного взгляда с амазонки.
'Не дождешься', - подумала Серил и по изумлению, мелькнувшему на морде шакаца, поняла, что ее мысль услышали.
Королева, не отрывая взгляда от зверя, стала медленно пить. Каждый глоток обжигал горло, затем огонь медленно спускался в желудок, охватывая все внутренности. Серил еще глотала, когда ясно поняла, что сейчас потеряет сознание. Самка шакаца медленно спустилась с кровати, выжидающе глядя на амазонку. Она подходила все ближе, а Серил уже ощущала как сознание погружается в пелену забвения. Что ж, она уже не успеет покинуть спальню, а значит, останется в полной власти шакаца.