Амазонки
Шрифт:
– С теми двоими пусть разбирается Госпожа. Там глупая женщина из наших и странный воин.
– А этот?
– Этот оскорбил хранительницу, и она приказала отдать его Кузнецу. Но я подумала, с нами ему будет веселее…
До Зена начало медленно доходить, что имеют ввиду женщины, но до обступивших его воительниц дошло еще быстрее. Они оживленно зашумели, оглядывая его со всех сторон. Некоторые подступали ближе, трогали его тело.
– Хорош, – вынесла общий вердикт все та же амазонка, разговаривавшая с его охранниками, и другие воительницы одобрительными криками поддержали ее слова. –
– Никак, – безмятежно усмехнулась старшая стражница, распихивая слишком плотно обступивших ее женщин. – Отдадим его Кузнецу, но завтра. А сегодня… сегодня ночью он будет веселиться с нами. Я уверена, что он хороший воин, но это только один из его талантов. Я права? Что скажешь?
Зен обвел взглядом обступивших его врагов. Еще во дворе он обратил внимание, что все амазонки были очень красивы – и почти не одеты. Выслушав предложение старшей, он и думать забыл не только о Кузнеце, но и вообще обо всем, и широко улыбнулся:
– Мне нравится, твое предложение воительница, – рассмеялся он…
Глава 8
Подслушанный разговор
Не все амазонки были в северном замке, пока Рамир и Ксена разговаривали с Аной. А Зен был занят другими, не менее интересными делами. Две молоденькие девушки, не желавшие принимать участие в убийствах воина и своей же сестры, покинули территорию замка, легко выбравшись за стену, и направились в ближайший город. Зачем? Это оставалось загадкой. Конечно же, девушки собирались вернуться в замок к утру и получить справедливое наказание, но оставаться там сейчас – это было выше их сил.
Шестнадцатилетняя Янина и ее младшая сестра – темноволосая и слегка пухленькая Цветана шли по полям уже знакомой им дорогой, и все равно что-то терзало их юные души.
– Может, вернемся!? – жалобно протянула Цветана, наблюдая за тем, как дорога медленно погружается в темноту.
– Нет! – отрезала старшая сестра.
Услышав какую-то возню, девушки поспешили сойти с тропинки – встретить какого-то не слишком вежливо настроенного к ним путника, им совершенно не хотелось. Пробираясь среди кустов и трав, девушки, держась за руки, молчали, стараясь не попасться на глаза ночным путешественникам. Они прошли не длинный пролесок, пересекли поле… Как вдруг впереди замаячила фигура толстяка-фермера из деревни поблизости. Янина сразу заинтересовалась тем, куда в столь поздний час направляется деревенский житель и потащила Цветану за ним.
Удивительно, но толстячок, кажется, так и не заметил девушек, – он, как ни в чем не бывало, продолжал свой путь, Янина же тащилась чуть поодаль – метрах в 100 от него, что было сил, вглядываясь в темноту. Наконец, мужчина пошел куда-то в сторону от дороги.
– Идем! – зло шикнула Янина Цветане.
Сестра нехотя вышла из кустов и девушки огляделись по сторонам. Тихо. Где-то вдалеке виднелись огни деревни, впереди же была только темнота.
– Холодно, давай вернемся, – заскулила Цветана.
– Нет! – зло прошипела Янина, – Ни за что!
Взяв Цветану за руку, Янина поволокла ее в сторону от дороги в том направлении, куда, как ей показалось, отправился толстячок. Небольшой пролесок расступился, и перед ними из сумрака выступили очертания церкви – явно старой и, вроде бы, заброшенной.
– Давай вернемся, – испуганно пискнула Цветана, и уже собралась было тащить сестру обратно, но увидела впереди странно пляшущий огонек факела.
– Что это? – проскулила Цветана, – давай уйдем!!!
Янина взглядом проследила за факелом, пробирающемся к церкви. Его свет то и дело выхватывал из темноты какие-то плиты, и тут ее осенило – кладбище! Вокруг старой церкви было такое же старое и заброшенное кладбище…
Цветана судорожно сглотнула и попятилась назад в пролесок. Процессия с факелом, между тем, пересекла кладбище и вошла в здание храма, которое озарилось ярким светом, выбивающимся из пустых оконных проемов. Янина уже собралась было последовать примеру Цветаны, но вдруг до нее стали долетать остатки фраз, произносимых чьим-то звучным и хорошо поставленным голосом в церкви:
– Амазонки… восстание… убить…
Слова никак не складывались в предложения, но девушке стало понятно, что собравшиеся говорят о сестрах. И теперь просто необходимо было узнать, что же там происходит! Казалось, что какая-то потусторонняя нечисть, собравшаяся на свой импровизированный шабаш, обсуждала сестер, а эта тема напрямую касалась Янины и Цветаны… Старшей из девочек стало интересно, что там происходит.
– Янина, вернись, – взвыла сестра, но Янина уже ползком пробиралась ближе к церкви.
– Наш народ слишком долго жил в страхе, слишком долго прятался по подвалам и подземельям, не смея противиться сильным мира сего, – более четко услышала она. – Пришло время изменить это!
«Кто это!? О чем они говорят?» – подумала Янина, и стала подбираться еще ближе. Голос между тем вещал что-то о свободе, равноправии и необходимости захватить мир. Янина аккуратно пробилась к стенам церкви, намереваясь заглянуть в окошко…
– … мы можем покорить их! – очередной призыв долетел до моих ушей. – Король Эйдан, властитель западных земель, уже отправился в поход на амазонок! И мы, мы можем присоединиться к нему, и вместе с армией, с его армией захватить замок северных сестер, прекратив бояться их…
Янина задумалась. Сестер мало кто боялся, они всегда старались оставаться мирными. Самыми недовольными всегда были местные графы и вельможи, которым амазонки никогда не платили дани. Но зато, нанимая воительниц, графы могли быть уверены, что женщины, идущие на смерть, до последнего вдоха будут защищать их и отстаивать их интересы…
Подобравшись еще ближе, Янина встала на мысочки и заглянула в полуразрушенное окно церкви. На каменном помосте восседал местный богач. Кажется, его звали Доби – Янина видела его, когда вместе с сестрами носила оружие на продажу в его поместье. Доби был невысок – встань Янина рядом, он едва дотянул бы ростом ей до шеи, тонкие, словно старческие руки, голова, покрытая густыми черными волосами, длинный нос и глаза-бусинки, злобно посверкивающие в те моменты, когда Доби начинал произносить свои агитационные речи. Вокруг него на полу восседало еще несколько человек – местные крестьяне и пара богатеев из соседних деревень.