Амбарцумян
Шрифт:
Они уже хорошо знали и очень уважали академика Белопольского и попросились к нему в практиканты. Он их принял, научил получать фотографии звёздных спектров на самом мощном в то время в Советском Союзе 30-дюймовом телескопе. Их успешная работа послужила основанием для поступления в аспирантуру к Белопольскому. Белопольский был очень либеральным руководителем и полагал, что нельзя сильно вмешиваться в дела молодёжи. И надо сказать, что, при этой свободе, аспиранты работали довольно напряжённо. У Белопольского они научились всем нюансам работы астрофизика-наблюдателя, которые запомнились им на всю жизнь и очень пригодились в последующей научной работе. Правда, среди записей в дневнике наблюдателя можно было встретить и такие записи Белопольского: «…сегодня ночью эти черти аспиранты сбили юстировку спектрографа…».
Однако душа Виктора Амазасповича витала в сфере зарождающихся проблем теоретической астрофизики. В Пулкове, параллельно с наблюдениями, он интенсивно работает над серьёзными теоретическими проблемами переноса излучения в фотосферах Солнца и звёзд, а начиная с 1932 года особое внимание уделяет
75
Илья Афанасьевич Кибель (1904–1970) — советский математик, гидромеханик и метеоролог. Член-корреспондент АН СССР, лауреат Сталинской премии.
76
Матвей Петрович Бронштейн (1906–1938) — советский физик. Труды по теории гравитации, ядерной физике и астрономии. В 1938 году был репрессирован.
77
Евгений Яковлевич Перепёлкин (1906–1938) — советский астроном, профессор, заведующий лабораторией астрофизического сектора Пулковской обсерватории. В 1937 году был арестован, в 1938-м — расстрелян.
78
Дмитрий Иванович Еропкин (1908–1938) — советский астрофизик, работы относятся к физике Солнца, физике земной и планетных атмосфер, солнечно-земным связям. Был арестован в связи с «пулковским делом» и расстрелян.
Озорная «троица» Амбарцумян, Козырев и Еропкин была счастлива, прекрасно ощущала свои неоспоримые способности в науке, но и была чрезвычайно трудолюбива.
Однако сообща они совершили поступок, выходивший из обычных рамок. Все трое обычно успешно выступали на астрофизических семинарах, как в Пулкове, так и в Ленинградском университете, и астрономы воспринимали их как вундеркиндов, пробивающих новое окно в старой астрономической науке. И почувствовав к себе такое коленопреклонённое отношение, они потеряли чувство меры и решили поиздеваться над своими, несколько отсталыми, как они считали, коллегами. «Троица» была весьма изобретательна и придумала легенду, будто в Индии появился гениальный физик-теоретик Бодичарака, с которым они переписываются. Было объявлено, что сей Бодичарака периодически присылает им свои труды и просит отозваться о его работах. А поскольку работы эти, мол, очень сложные, то их необходимо обсуждать на семинаре, а комментарии к ним публиковать в научном журнале. И началась семинарная клоунада, когда, выступая по очереди, каждый из «троицы» нёс несусветную абракадабру. От фантастических мыслей Бодичараки участники семинара приходили в восторг и, ничего не понимая, гурьбой валили на следующий семинар. Наукообразную чепуху готовил в основном Амбарцумян. Наконец, после нескольких семинаров был готов и ответ учёному индусу, естественно, тоже сплошная наукообразная чепуха, и встал вопрос о её публикации. Семинар, как и полагается в таких случаях, дал положительный отзыв и рекомендацию к публикации. Рукопись уже начали набирать в типографии, и тут инициаторы этого дела поняли, что зашли слишком далеко и добром это не кончится, и признались в содеянном. Никому не было выгодно устраивать из этого шумное дело, и его благополучно прикрыли. Однако некоторый досадный осадок в среде учёных университета и Пулкова остался.
Параллельно «троице» — Амбарцумяну, Козыреву и Еропкину — на физическом факультете появились другие, не менее озорные их ровесники, практиковавшиеся в Ленинградском физико-техническом институте: Г. А. Гамов [79] , М. П. Бронштейн, Д. Д. Иваненко, Л. Д. Ландау [80] . Физики и астрофизики быстро «нашли» друг друга. Физики, в особенности Гамов и Бронштейн, серьёзно увлекались зарождающейся теоретической астрофизикой и часто посещали Пулковский астрофизический семинар, где на высоком уровне обсуждались современные проблемы теоретической физики и астрофизики.
79
Георгий (Джордж) Антонович Гамов (1904–1968) — американский физик и астрофизик, член Национальной АН США. В 1946 году предложил модель горячей Вселенной и рассчитал температуру реликтового излучения.
80
Лев
С Амбарцумяном особенно тесно сблизились Бронштейн и Иваненко. Амбарцумян, Козырев и Бронштейн решили развлечься, издавая рукописный сатирический журнал, где собирались осмеивать в основном научную братию. Сначала они назвали его «Астрокабический журнал» (от «астрономического кабинета» университета), затем его переименовали в «Астрокомический». «Творили» коллективно. Но особой изобретательностью отличался Бронштейн. Вот одно из его стихотворений, восстановленное по памяти Амбарцумяном:
Будь выше порицаний и похвал, Будь маяком, светящим нам из мрака, Тринадцатым созвездьем Зодиака Сияй, «Астрокабический журнал». Пускай тираж твой смехотворно мал, Ты высшего был удостоен знака, С усердием, достойным маниака, Сам Костинский тебя переписал. Судьба твоя была необычайна, С младенчества тебя скрывала тайна. Никто не знает, кто твои творцы, Кто сторожа твоих святых преддверий, Они хранят молчанье, как жрецы Ужасных дионисовых мистерий.Сохранившееся до сегодняшнего дня «журнальное» двустишие самого Амбарцумяна изобличает скучные лекции по астрономии:
Дохнут мухи, скука свинская, На первой парте сидит Сытинская…Университетских преподавателей, которые не занимались наукой, а из года в год читали заученные, скучные лекции, преследовал широко распространившийся стишок:
…И коли вылетят мозги, Не будь обижен иль сконфужен. Ты будешь лекции читать, А мозг для этого не нужен.Но веселью молодых людей наступил конец. К концу аспирантуры Виктор Амазаспович был необычайно перегружен. Кроме интенсивной работы над проблемами теоретической астрофизики, он должен был заботиться и о материальном положении семьи. Вместе с Козыревым они начали читать лекции по математике в технических вузах. Вначале преподавали в автодорожном институте, а затем в институте инженеров путей сообщения. Получив право пользования бесплатным железнодорожным билетом, они, по инициативе Козырева, совершили прекрасное путешествие на Дальний Восток.
В течение одного 1931 года Амбарцумян работал учёным секретарём Пулковской обсерватории. С этого времени он одновременно начал читать лекции в университете по курсу «астрофизика и теоретическая астрофизика». Изложение астрофизики он стремился увязать с современной теоретической физикой, в частности, с результатами квантовой механики. Впервые в университете для астрономов старших курсов он начал читать также спецкурс по теоретической физике. А в 1934 году впервые в СССР Амбарцумян создал школу астрофизиков-теоретиков — кафедру астрофизики ЛГУ, стал её заведующим и получил степень доктора наук без защиты диссертации.
В те годы, когда Амбарцумян был аспирантом у Белопольского, а затем начал работать в обсерватории, в Пулкове началась директорская чехарда.
В 1930 году истекал срок пребывания в должности директора обсерватории А. А. Иванова. После того как в верхах было принято решение, что директоров будут назначать, в обсерватории появился первый назначенный директор — Д. Д. Дрозд. Обозвали его «красным директором». Его неудачное руководство длилось два с половиной года, и он был уволен по ходатайству совета астрономов. В 1933 году директором Пулковской обсерватории стал вполне образованный астрофизик Б. П. Герасимович, отличавшийся и организаторскими способностями. Под его редакцией вышел составленный коллективом авторов (В. А. Амбарцумян, И. А. Балановский, А. А. Белопольский, С. К. Костинский, Б. П. Герасимович и др.) превосходный двухтомный «Курс астрофизики и звёздной астрономии». Однако Герасимович не сумел установить контакт с известной «троицей», и в Пулкове сложилась конфликтная ситуация, которая кончилась позже трагически для Козырева, Еропкина и самого Герасимовича.
Тем временем Козырев и Еропкин продолжали плодотворно работать в Пулкове и не теряли научных контактов с Амбарцумяном.
Еропкин совместно с Козыревым, блестяще овладев у Белопольского тонкостями спектрального анализа, взялись за решение сложных геофизических проблем, имеющих народно-хозяйственное и оборонное значение. Они опубликовали две значительные статьи, содержащие результаты экспедиционных работ по исследованию спектральным методом полярных сияний, свечения ночного неба и зодиакального света. При интерпретации наблюдений земной атмосферы ими была применена астрофизическая теория лучевого равновесия. Эти работы рассматривались в те годы как весьма актуальные, они дополняли общий комплекс геофизических атмосферных исследований, предпринятых советскими учёными. Однако инициатива пулковских астрофизиков не нашла поддержки у директора обсерватории Герасимовича, что причинило много неприятностей и молодым астрономам, и директору. Конфликтная ситуация усугублялась.