Амброзия
Шрифт:
– Так что хотел сказать?
Кирилл молчал и мило улыбался.
– Что? – переспросила Лина, выливая мыльную жижу наземь.
– Ты ведь знаешь, что, – тихо сказал проводник и плеснул еще воды.
Кэйса глянула в его темно-зеленые глаза и, подавив дрожь, опустила голову. Она еще в первый день похода заметила, с каким голодом Кирилл поглядывает на нее, но оступаться снова не хотелось. Жизнь научила справляться со своими желаниями, потому симпатия к молодому и привлекательному мужчине осталась на уровне зачатка. Насильно затолкав романтику
Ангелина закусила губу и подавила волну жара в животе.
Сломаешься… Сломаешься…
Кирилл брякнул что-то себе под нос, затем громко поставил ведро на бетонный пятачок у колодца.
– Постой, – внезапно потянул Лину за локоть, заставляя подняться.
– Кирилл, ты меня не так понял, – прошептала она, отгораживаясь мокрой тряпкой.
– Я и не пытался. Ты просто мне нравишься. Что в этом плохого?
Отодвинув ее руку, отбросил в сторону импровизированную мочалку. Та плюхнулась в траву. Кирилл ступил ближе и зацепил бадью. Посудина с грохотом завалилась набок.
Кэйса попятилась и уперлась спиной в колодец.
Рука проводника натянулась между ними, словно струна, что сейчас порвется, и привычный мир зальет новыми, но такими желанными эмоциями.
– Кирилл…
– Биолина-а…
Старая забытая кличка ввинтилась в уши. Лина ошарашенно уставилась на мужчину. Он косо улыбался. Его лицо, за несколько дней похода, прилично заросло щетиной. Это добавило ему зрелости и серьезности.
Жуткая мысль затрепыхалась в голове, как шершень-мутант. Могла ли она встречаться с ним раньше? Так только один человек ее называл, и его давно нет в живых.
– Кто ты?
– Кэйса, а что тебя так удивило? Ты же биолог? Био-Лина.
Значит, просто совпадение, потому что встречаться с призраками прошлого не было желания.
Ангелина осторожно выдохнула и попыталась отойти в сторону, чтобы продолжить мыть бадью, но проводник перегородил дорогу.
Кирилл скользнул ладонями по талии и слегка потянул Лину на себя. Воспротивиться не получилось: неравные силы. Да и она так замучилась в походе, что сейчас едва шевелилась.
Теплая ладонь Власова легла на щеку и, скользнув вверх, вплелась в волосы.
Попался.
Лина смотрела на проводника испуганно. Она не знала, чего ей хочется больше: убежать или узнать, что будет дальше. И, когда Кирилл ступил еще ближе, Кэйса слышала только стук своего бешеного сердца. Губы непроизвольно приоткрылись и испустили громкий вздох. Чтобы спрятать смущение и страх, отвернулась. Он должен просто отойти в сторону.
– Не нужно… – шепнула Лина. – Ты ошибаешься на мой счет.
Кирилл нежно коснулся подбородка теплыми пальцами и заставил ее повернуть голову. Лина встретилась взглядом с его серо-зеленоватыми радужками: них плясали последние солнечные лучи.
– Ты хорошшш-а-а.
Отдавало лестью,
Кирилл потянул Ангелину к себе, положив ладонь на затылок. Провел пальцами по волосам и, выровняв локоны, завернул хвост на плечо. Все его прикосновения были медлительны и осторожны, отчего бросало в неудержимую дрожь.
– Ки…
– Тихо, – он склонился, прервав ее на полуслове, – один поцелуй. Ничего не случится.
– Нельзя… – прошептала бессвязно.
– Можно.
Опасная близость. Слишком.
Ангелина вцепилась в его мускулистые плечи, чтобы не завалиться назад и не нырнуть в колодец.
Кирилл еще несколько секунд шумно дышал в лицо. Горячий воздух бродил по коже и нагонял тысячи «мурашек». Прикоснулся губами к ее губам, сначала аккуратно и невесомо, затем резко притянул к себе и настойчиво проник языком в рот. Лина захлебнулась в горько-сладостной страсти.
Ноги налились тяжестью, и Кэйса забыла, как дышать.
Кирилл водил ладонями по спине, и Ангелина не запротестовала, когда мужская рука скользнула под футболку и поплыла вдоль позвоночника. Прикосновения разжигали огонь, что волной поднимался из живота и перекрывал воздух в легких. Ужасный, убийственный огонь.
Непроизвольно застонала ему в губы, вцепившись в короткие пепельные волосы.
Кирилл отстранился. Расцеловал ей подбородок, коснулся шеи, затем, развернув к себе спиной, втянул воздух и прошелся поцелуями по плечу. Скользнул горячими ладонями по талии и завел их вперед. Тело отзывалось на его прикосновения привычной тяжестью в ногах. Лина накрыла его крепкие пальцы и чуть не вскрикнула, когда они раскрылись и переплелись с ее.
– Ты сжигаешь меня, – прошептал Власов. Высвободил руки и погладил Лину по животу, аккуратно проникая пальцами под шорты на длину пальцев. Хотелось закричать, но Кэйса лишь хватала ртом воздух, глядела в темноту колодца и понимала, что, если сейчас не остановится и не потушит этот пожар, ее просто понесет в пропасть.
Когда Кирилл попытался двинуться второй ладонью выше к груди, Лина вцепилась в его пальцы так сильно, что в глазах помутнело.
– Останови-и-ись, – очнулась и попыталась отстраниться.
Но проводник, словно не услышал. Стиснул непокорные Линыны руки на талии и дотянулся до груди.
– Ну могу… – выдохнул в ухо Кирилл и сжал пальцы. – Ты меня уже три дня заводишь. Я же вижу, что ты и сама не против. – Соски окаменели от ласк, а Лина, не соображая, что делает, откинула голову назад и поймала глубокий и яростный поцелуй Кирилла.
Боль и наслаждение стучали в висках, и Ангелина не могла шевельнуться. Это было приятно и болезненно. И так нужно ей именно сейчас. Осознание, что грань скоро треснет, вмиг отрезвило, и Кэйса разорвала объятия и юркнула в сторону. Пальцы проводника случайно царапнули кожу и дернули до ослепительной боли волосы.