Америка глазами русского ковбоя
Шрифт:
Ковка лошади
15 мая
В поселке Фэйрвелл я остановился на ночевку в доме инженера Дэла Пека. Для старшей дочери он содержал двух лошадей, пасшихся на роскошном пастбище в долине ручья. После непродолжительного и безуспешного сопротивления они были вынуждены потесниться и уступить часть своей территории моему громадному Ване.
У Пека было трое своих детей и две приемные дочери из Кореи. При разговоре с одной из них, Мелиссой, спросил, не соскучилась ли она по родине. Смуглая кожа ее лица мгновенно потемнела, и Мелисса почти закричала: «Я никогда не поеду в ту страну, где меня родители выбросили в мусорный бак!»
Вечером семейство Пека, прихватив меня, отправилось в поселок Эльба на школьный концерт, в котором принимали участие их дети. Почти все школьники участвовали в концерте, который нельзя назвать самодеятельностью, настолько прекрасно все было оркестровано.
Большинство песен мне было незнакомо, но встрепенулся я после того, как пропели они песню о герое Кэйси Джонсе. Для того чтобы предотвратить железнодорожную катастрофу, этот машинист поезда пожертвовал жизнью. Эта песня была так же популярна в СССР лет 30 тому назад, но тогдашние инженеры человеческих душ изменили ее смысл. В советской интерпретации Кэйси превратился в штрейкбрехера, который предал интересы рабочих и взялся вести поезд, нарушив забастовку. Представляю, как этот американский герой ворочался в гробу, слушая песню на русском языке. (Я уверен, что после смерти, в ожидании следующего воплощения, мы все являемся полиглотами-телепатами. Во время бестелесного существования наш великий господь-компьютер подводит баланс и высчитывает, в какое следующее тело пристроить нашу душу.)
Солнечным и пронзительно чистым утром следующего дня отправился я дальше на запад, в поисках своей земли обетованной. Этот район штата Небраска заселен потомками польских иммигрантов, а их неофициальной столицей считается город Луп-сити, что в переводе с французского означает «волчий город». Волков давно уже здесь нет, а живут гостеприимные американские граждане польских кровей.
В юности, узнав о наличии каких-то польских предков, я проштудировал учебник польского языка и мог читать по-польски. В условиях информационной изоляции СССР чтение польских еженедельников, «Шпильки», «Пшекруй», «Доокола свята» позволяло узнать несколько больше об окружающем мире.
Заехав в местный краеведческий музей, встретил доброжелательнейших хозяев, которые пригласили отобедать в ресторане при отеле «Фредерик». В отеле, построенном в 1912 году, уже никто не останавливается. Такая роскошь по тем временам, как умывальник в каждом номере и теплый туалет в конце коридора, современникам не кажется достаточной.
Местный гробовщик Тэрри Курцхальс, будучи еще и мэром города, подарил мне на память футболку с именем города и пожелал солнца и попутного ветра в дороге.
Километрах в четырех от города возле телеги остановился микроавтобус, и миловидная женщина пригласила переночевать на своей ферме рядом с дорогой. Супруги Квятковские, Дин и Джин, пашут землю вместе с родителями Дина, Алленом и Алисой Квятковскими. Сегодня был прекрасный день для посева кукурузы, и Аллен с Дином допоздна в поле.
У Алисы в доме гостила семья ее старшей дочери Сони, живущей в Калифорнии. Стиль их одежды и поведения настолько отличались от местных, что казалось – живут они в разных странах. Подобных я навидался и в Нью-Йорке, и в Лондоне, да и в нашем Санкт-Петербурге. «Новые русские» ничем не отличаются от подобных американцев, ну, может быть, сейчас они побогаче одеты.
Моя хозяйка попросила приехать местного кузнеца, Кена Кузека. Он недавно закончил так называемую академию по ковке лошадей в штате Колорадо, где проучился девять месяцев. Провозился он три часа. Ясно было, что тяжеловоза он ковал первый раз в жизни. Пришлось еще наваривать шипы из твердого металла, а это он делал также впервые. Боюсь, недолго подковы прослужат…
Песчаный шторм
16 мая
Несмотря на дождь, шедший всю ночь, я предпочел спать в телеге, а не в доме, запущенном до безобразия. Джин принадлежала к типу хозяек, которые при всей любви к семье и детям не могут содержать свой дом в порядке. В раковине грязная посуда была покрыта пушком плесени, по которой шустро бегали тараканы. Свет с трудом пробивался в дом через никогда не мытые окна, а пробившись внутрь, застревал в накопившейся по углам и свисавшей с плафона грязной паутине. Облупившиеся обои на стенах и трещины на потолке составляли бездарную абстрактную картину запущенности. Уж на что я не чистоплюй, но не мог провести в этом доме и пяти минут.
Утром Джин, попросив прокатить детей в телеге, съездила в кафе и уже в дороге подвезла нам завтрак. Дети ее пищали от восторга и не хотели возвращаться домой.
При въезде в город Броукен Боу (сломанный лук) установлена фигура индейца размером в пятикратный человеческий рост, в воинственном убранстве и с колчаном со стрелами за спиной. Поскольку, согласно индейской легенде, лук у воина был сломан, то руки у него оказались незанятыми, вот и вставили в них табличку: «Приветствуем вас в Броукен Боу, где начинается Дикий Запад».
Шевельнулась праздная мысль – зачем же индейцу колчан со стрелами, если он умудрился лук сломать. Это все равно как таскать пулеметные ленты при неисправном пулемете. Правда, так и перепоясывались ими братишки-матросики во времена незабвенной Октябрьской революции, пропив ремни и портупеи. По крайней мере, в кино их так показывали.
Здесь же встретился мне старый знакомец Дэйл Фридриксен, который вчера рассказывал, что на своем ранчо он не использует гормонов для ускорения роста молодняка. Сегодня он поделился со мной еще одной трогательной историей из своей практики.
Будучи традиционалистом, он не применяет искусственного осеменения коров – есть для этого быки. Неделю назад его бык Джордж, осеменив пять коров, героически полез на шестую – и сломался. Сломался – в буквальном смысле, его мощный детородный орган попал не туда, куда положено. Конечно же, это была трагедия для быка и для его хозяина. Несомненно, и корове от этого сладко не было. Дэйл отвез Джорджа к знаменитому ветеринару-хирургу, и тот восстановил пенис в прежней красе и мощи.
Рассказывая эту историю, Дэйл светился счастьем. Племенной бык стоил 3000 долларов, а операция обошлась всего в 120. Что-то часто в этих местах органы и луки ломаются!.. Валить надо отсюда срочно.
В центре города подъехал ко мне на грузовичке Дэннис Бомонт и пригласил к себе домой. У него я нашел прекрасные условия для лошади, меня же устроили в полуподвале, где Дэннис оборудовал гимнастический зал и сауну. Он был строителем-подрядчиком универсального профиля, то есть выполнял работы от рытья котлована до покрытия крыши дома. Зарабатывал на жизнь также обрезкой сучьев деревьев, угрожавших упасть на дома их владельцев (деревья же вдоль дорог обрезают муниципальные работники). Еще одним заработком была тренировка скаковых лошадей породы тробред. Эта чисто американская лошадь выведена путем скрещивания английской и арабской пород.