Америка глазами заблудшего туриста
Шрифт:
Из его объяснений я понял, что он не может арендовать жильё по причинам, хорошо известным мне. У него просто не было достаточной для этого суммы. И спасательный Дом Матвея сейчас переполнен…
Я рассказал ему о наших домиках, где принимают оплату еженедельно, по 55 долларов, что позволяет таким как он арендовать комнату или место в комнате. Он заинтересовался, и я обещал узнать у хозяина о вакантных местах. Предполагал, что он сможет снять место в нашем доме, так как мой сосед Артур фактически работает и спит в гостиной, а его спальня пустует. Это был бы вполне приемлемый временный вариант.
В общем, мне работалось с этим бедолагой вполне комфортно. Он легко освоил мои шутки и реагировал на них как человек, наделённый чувством юмора.
В этот же вечер я обратился к старосте наших домиков и переговорил с ним о потенциальном арендаторе. Тот заинтересовался и обещал завтра же сообщить хозяину. Моему соседу Артуру говорить об этом староста не рекомендовал. Я всё понял.
Я объяснил старосте, что это жильё человеку необходимо лишь на две-три недели, чтобы вычухаться и подсобрать кое-какие деньги, а затем он сможет переехать. Староста всё понял и обещал посодействовать моим хлопотам.
На следующий день я передал Озику всё, что узнал для него и советовал вечерком подойти в наш Hilton.
Как мы и предполагали со старостой, хозяин был готов сдать Озику место в нашем доме, однако мой сосед Артур проявил открытое недовольство и неприязнь по отношению к новому соседу.
Он видел в нём алкоголика и человека с криминальным прошлым. Выражал он своё отношение к незнакомому субъекту в крайне пренебрежительной форме.
Мне было неловко наблюдать, как взрослый человек, проповедующий христианские и семейные ценности, столь поверхностно и грубо судит своего соотечественника, оказавшегося в затруднительном положении.
Но последнее слово было за хозяином. Он выслушал мои заверения в том, что я достаточно хорошо знаю этого человека, как трезвого и работающего со мной у одного работодателя, с которым можно связаться и навести справки… Решили, что временное проживание нового постояльца в нашем доме никому не повредит, и выделили ему место в спальне Артура.
Фактически, работая до вечера, мы встречались с Артуром дома лишь по вечерам, что составляло всего несколько часов. Остальное время он нас не видел и не слышал.
А спустя несколько дней, Артур даже заговорил с Озиком. Это были короткие контакты, возникающие в гостиной, когда мы собирались у телевизора. В разговорах с ним Артур сохранял тон морального наставника. А Озик не вступал ни в какие споры, и вообще, не задерживался в гостиной из-за громкого звучания телевизора.
Теперь Артур стал абсолютным лидером гостиной комнаты. Он оккупировал диван, задавал режим работы кондиционеру, выбирал телевизионные программы, достойные внимания, и устанавливал желаемую громкость звука. Из дома он выходил лишь за продуктами. Круглые сутки колдовал над компьютером, одновременно слушая религиозные радио проповеди, и не пропускал ежедневных теле серий Звездных войн.
В общем-то, всем нам хватало и пространства и кислорода. Единственным неудобством для нас с Озиком было то, что наш сосед Артур, выспавшись днём, мог до поздней ночи наслаждаться каким-нибудь телесериалом. А делал он это громко.
Бывало, пробудившись глубокой ночью, я мог слышать всё тот же громкий звук телевизора, передающего какую-то ночную чушь, которую Артур не смотрит. Я выходил в гостиную и находил Артура, сладко спящим на диване. Телевизор грохотал, компьютер, радио, освещение и кондиционер, все функционировало.
Я выключал всё, кроме компьютера и кондиционера, и удалялся в свою спальню. Такие ночные процедуры я проделывал частенько. Озик заметил мои бдения, и благодарно шутил по поводу моей чуткой заботы о спящих ближних.
Артур частенько обращался ко мне с разговорами о Мировом Правительстве, компьютерах и автомобилях. Он регулярно получал по почте рекламные проспекты о компьютерной технике. Давно задумав приобрести современный компьютер, но никак не мог сделать выбор. Техника так быстро обновлялась и совершенствовалась, что, остановившись на какой-то модели, он не успевал решиться на покупку. Так как в следующем номере журнала обнаруживал эту модель с понизившейся ценой, и он снова выжидал. Появлялись новые объекты его желаний, и Артур забывал о предыдущем выборе.
В меньшей степени, но всё же нуждался он и в автомобиле. На эту тему он демонстрировал мне другие американские специализированные журналы. В них регулярно приводились списки, дающие оценку надежности различных автомобилей.
Согласно этим спискам, первые места по надёжности прочно удерживали модели, произведённые японскими автомобильными корпорациями. За ними следовали 2–3 модели немецкого производства, и лишь после них можно было найти некоторые американские марки, которые недоступны массовому американскому потребителю.
Полное поражение на автомобильном рынке в своей же стране! И причина тому… — эмансипация американских женщин!
В одно из свиданий с Дайан, она привезла меня в вечернее заведение, похожее на ресторан, но с признаками клуба. Съезжались туда люди взрослые и пожилые. Среди них оказалось много немцев.
Надо сказать, что на юге Флориды немало людей из Европы, которые имеют здесь недвижимость и проводят большую часть года в этих краях.
С одним таким дядей, с ярко выраженным немецким акцентом, Дайан была в приятельских отношениях и, как я понял, это была дружба на почве любви к этому заведению.
Обменявшись приветствиями, она представила меня этому дяде. Тот сразу расслышал в моём говоре завезённый издали акцент, и проявил интерес.
— Дай-ка я отгадаю, откуда ты, парень.
— Пожалуйста, попробуйте.
— Из славян?
— Точно! — подтвердил я.
— Поляк?
— Нет. Но близко.
— Чехословакия?
— Неверное направление.
— Значит, русский?
— Отгадал.
— Парень, мы земляки! — неловко выговорил он по-русски.
Мы с Дайан были удивлены. Она вообще перестала понимать, о чём это мы.