Америка глазами заблудшего туриста
Шрифт:
Но более всего их интересовали мотивы моего отъезда.
Судя по их реакции, они считали город Нэйплс неким раем на земле, покинуть который может пожелать лишь безумный. Они стали расспрашивать, что же мне не понравилось в их чудном городе?
Я отметил отсутствие какого-либо общественного транспорта в городе.
Они удивились моему замечанию и стали рассуждать, что таковой и не нужен здесь никому, так как все пользуются личным автотранспортом и такая затея в городе будет просто нерентабельна.
Я возразил им, заявив, что мне известно о существовании в городе широкой прослойки населения, представители которой, по разным причинам не могут иметь личные автомобили, и вынуждены пользоваться велосипедами.
Они не стали выяснять, что же это за прослойка такая, которая не может, и по каким таким причинам, владеть и пользоваться личным транспортом, а желает ездить по городу в общественных автобусах?
Короче говоря, я не смог представить им уважительного объяснения своему отбытию из их расчудесного городка с ухоженными травяными газонами.
Как заметила Дайан, если бы я ещё и сообщил им, что собрался в Бруклин, то они бы точно решили, что я обезумел.
Мне нетрудно было понять любовь этих женщин к тихому, ухоженному городку на побережье Мексиканского залива. Они проживали в своих домиках или квартирах, заботясь лишь о цветах и травке перед домом, и о чистоте английского языка. Ну, и о своих сбережениях в акциях.
О другой стороне города, которую представляли мои соседи наркоманы, с которыми не желают иметь дело даже телефонные компании, эти тёти, вероятно, знали лишь по фильмам, да и вряд ли они такое кино смотрят.
До моего отъезда Дайан организовала ужин на двоих.
Мне нравилась её квартира и само место. Я был удивлён, узнав от неё, что она арендует эту квартиру. По мебели и по тому, как она щепетильно поддерживала порядок, у меня не было сомнений, что это её собственность.
Как она объяснила мне, ей выгодней арендовать. Ещё она рассказала о себе, что у неё две дочери, которые живут со своими семьями в Южной Каролине, и она регулярно летает к ним в гости. Кроме отношений с дочками, она немало времени и внимания уделяет местной епископальной церкви. Из её рассказов о мероприятиях, в которых она участвует при церкви, я понял, что для многих прихожан это нечто подобное клубу, где они встречаются и общаются.
Как она заметила, моё появление с уроками английского языка, теннисом и посещениями православной церкви и ночного клуба, ощутимо сократило её участие в текущих делах церкви. Задержись я здесь подольше, так церковь и вовсе потеряла бы в её лице активистку-прихожанку.
Так, без какой-либо религиозной доктрины, а лишь с манговыми плодами, любительским теннисом и бесконечными историями о туристических похождениях и СНГ-ужасах, можно обратить взрослого человека в атеизм.
Но этого не случилось. Из-за моей непоседливости. Дайан просила не пропадать, позванивать иногда, или письма писать. Я обещал.
С Брайан и Дженис я договорился о передаче им велосипеда, который верно послужил мне все эти месяцы. Они назначили мне время и предупредили, что хотят задержать меня на пару часиков, в связи с запланированным ужином.
У них мне тоже нравилось. Только их жилой комплекс находился подальше за торговым центром, но это — не расстояние.
От Брайана я узнал, что он подрядился на дополнительную работу, подстригать траву на территории их жилого комплекса. Травяная территория там была немалая, почти полноценное поле для гольфа. Он был доволен, получив этот приработок у себя во дворе. Хотя, ясно, что берутся за дополнительную работу не от нечего делать.
Обхаживая и обзванивая всех своих знакомых в Нэйплс и беседуя с ними в связи с отъездом, по их реакции начинаешь подумывать, что можно плюнуть на своё полулегальное положение в этой стране, купить здесь жильё, пристроиться на приемлемую постоянную работу и залечь на дно. Всё выглядело так, что моё заблудшее существование здесь никого не беспокоит, и никаким миграционным и прочим службам нет до меня дела.
По всей стране миллионы туристов, проживающих в подобном положении годами, и не помышляют возвращаться в свои неблагополучные страны. Однако, вступая в различные отношения, вопрос о статусе всё же возникает с той или иной остротой. До конфликтных ситуаций дело не доходило, а вот несостоявшихся отношений по причине моего нелегального положения уже немало.
В таком положении имеет смысл освоить и приспособиться к собачьему тотализатору или к рулетке. Там никому нет дела до моей биографии, только ставки делай! Однако, такой источник дохода зависит от настроения собак и Фортуны.
За несколько дней до отъезда, я посетил отделение Barnett Bank, и переговорил со служащей, о путях перевода своих сбережений на счёт в CitiBank в Бруклине.
Мне предложили два способа.
Один из них был быстрый, не бесплатный. Я сообщаю им номер счёта и координаты банка, и в течение нескольких минут туда переводится указанная сумма с моего счёта.
Другой способ был проще. Я снимаю с этого счёта свои сбережения, но получаю их не наличными, как мне советовали, а именным чеком, потеря которого не представляет никакого риска для самих сбережений. А по приезду на другое место, я могу положить этот чек на свой счёт в ином банке. Там его оприходуют, но снимать эту сумму наличными я смогу лишь спустя дня три, после того, как банк принявший чек, получит подтверждение от банка, выдавшего этот чек.
На этом мы и остановились. Мне выписали чек на всю сумму, которая была на моём счету, а сам счёт, по моей просьбе, закрыли. С этим чеком на моё имя, от банка Флориды Barnet, я и вышел оттуда.
Справедливости ради, следует отметить широкую сеть отделений этого банка по всей Флориде и то, что за время пользования их услугами я не имел никаких недоразумений.
Надо было также уладить отношения почтовые.
От меня требовалось заполнить бланк, в котором указать новый адрес, куда можно будут пересылать приходящую на мой почтовый ящик корреспонденцию. Я указал им адрес в Бруклине на 2-й восточной улице.
Пришло письмо и от друзей из Голландии. Они не очень-то почитали большого заокеанского брата, и советы соответствующие мне давали. Рекомендовали не задерживаться слишком долго в стране кока-колы и хот-догов, дабы это не повлияло на меня дурно. Увещевали меня не украшать себя татуировками и главное, оставаться самим собой, даже в нелегальном положении.