Америка глазами заблудшего туриста
Шрифт:
Наблюдая за этим делом, я мог уже с уверенностью сказать, что в Нью-Йорке и Бруклине подобные номера вряд ли прошли бы. Более того, её бы уже не один раз послали, куда подальше с этим барахлом. Здесь же люди ещё реагировали на её призывы с вежливым любопытством и уважением.
Себя же я вообще не представлял в этой роли. Может быть, с музыкой иного сорта, которую, я знаю и сам слушаю, я бы смог наработать какой-то круг постоянных покупателей. Я всё уже выяснил для себя, и эта работа меня не интересовала. Мне было неинтересно даже, сколько она имеет с каждого проданного компакта. Когда Даниель поинтересовалась моим мнением, я искренне признался, что не ожидал такого количества продаж. Она добавила, что сегодня была всего лишь показательная прогулка по клиентам и урок для нас. Когда она берётся за это дело по-настоящему, то продает гораздо больше. И я ей верил.
Обратно в Нью-Йорк поехали её машиной. Всю дорогу она что-то рассказывала нам и курила. Когда добрались до конторы, я уже окончательно решил, что эта работа не для меня.
Возвращались и другие торговцы. Все они были захлопотаны, вероятно, ребята должны были отчитаться и сдать выручку. Даниель оставила нас на какое-то время и скрылась в лабиринтах конторы.
— Что ты думаешь об этом? — спросил меня напарник.
— Это вопрос! Мне кажется, я не смогу, как она.
Больше мы не говорили об этом, но я видел, что этот парень тоже вряд ли возьмётся за такое дело.
Вернулась Даниель, поблагодарила нас за компанию и сотрудничество, и объявила, что мы свободны, а вечером она свяжется с нами. Я с облегчением принял такой план, ибо говорить сейчас об этом мне очень не хотелось.
По пути домой, я посетил отделение CitiBank и запустив карточку в автомат, поинтересовался о своём балансе. Деньги из Barnett Bank были уже на моём счету. Больше меня здесь ничего не держало.
А вечером, как мне и обещала, позвонила Даниель и в очередной раз поздравила меня. Она сообщала, что их контора имеет ко мне предложение.
Якобы, обсудив мою кандидатуру, они решили попробовать, для начала моё участие в реализации товаров от недавнего музыкального фестиваля в Woodstock, NY.
Задав ей несколько вопросов об этом, я узнал, что меня хотят командировать с образцами товара по магазинам и прочим торговым точкам. Речь шла о футболках, кепках и прочих мелочах с символикой фестиваля. Сам фестиваль отгремел в августе, а нереализованные товары, выпущенные под эту музыкальную шумиху, остались. Вот мне и предлагалось пойти с этим в народ, пока все ещё помнят о недавнем музыкальном событии в Вудсток.
В ответ я выразил ей свои сомнения в том, что смогу убеждать людей покупать это, к тому же, возникли некоторые неотложные вопросы, для решения которых надо слетать на Украину… Одним словом, я отказался от предложения, не исключая, что в случае моего возвращения в Нью-Йорк, я ещё обращусь к ним…
Даниель удивилась моим планам, и выразила надежду на моё очень скорое возвращение.
На этом моё кратковременное сотрудничество с компанией Ace Record закончилось.
На следующий день я вновь обзвонил турагентства, предлагающие авиабилеты. Из всех предложений, наиболее приемлемым мне показался рейс Нью-Йорк — Хельсинки — Киев за 400 в одну сторону. И само агентство было рядом на King's HWY.
Всё было готово к отбытию, но погода стояла слишком хорошая, да и спешить некуда.
В этот же день в парке на 14-й восточной улице я познакомился с несколькими беженцами, проживающими в Бруклине. Со всеми ими я встретился у «стены плача», об которую они бились теннисными мячами. Сначала это были паренёк школьного возраста, который тянул меня поиграть с ним на корте, и его папа.
Папа работал в социальной службе, и он рассказал мне немало анекдотичных историй из своей практике соцобеспечения афроамериканского населения.
Это забавные истории о вечном пособие для дедушки, который уже несколько лет сам подойти не может, и поэтому за него всё получают внуки. По всем предположениям, дедушки уже давно нет в живых, и внуки втихаря где-то захоронили своего предка, не регистрируя этот скорбный факт. Но социальной службе проще пособия выдавать, чем заниматься подобными расследованиями. Внуки всегда найдут какого-нибудь деда-заменителя и покажут его, вместо умершего. Попробуй-ка различи их!
Многочисленные чёрные мамы-героини-одиночки, требующие положенные им пособия на содержание детей, но неспособные назвать без шпаргалки имена и даты рождения своих деток. А подобные просьбы чиновников социальной службы они воспринимают как проявление расизма и притеснения и без того угнетенного афроамериканского населения Америки!
Другие двое спортсменов-любителей попали сюда из Кишинева. Марина осваивала теннис с помощью какого-то соотечественника, дающего ей уроки. Приобретённым опытом она делилась с мужем, который отчаянно бился о стену, надеясь, хотя бы сбросить вес.
Приметив меня, Марина захотела опробовать свои первые навыки на мне, — вечном доноре.
Я не отказывался, и мы играли с ней в мячик на корте без сетки, ей это нравилось, и она считала, что я совершаю непоправимую ошибку, покидая хлебный Бруклин. Вместо билета на самолет, она советовала мне купить теннисную сетку и играть с местными физкультурниками-теннисистами, нуждающимися в наставнике с сеткой и готовыми платить за оказанное им внимание.
С её слов, этим здесь успешно занимаются ребята, имеющие хоть какой-то опыт, то бишь еxperience, как здесь говорят наши люди. Им, якобы, даже времени не всегда хватает для всех желающих. И платят им ученики по 15–25 долларов за час занятий.
Хотя это ремесло мне больше нравилось, чем продавать что-то на улицах, я знал, что через 2–3 недели неизбежно наступит осень с дождями и ранними сумерками, и дворовая теннисная школа свернётся до мая месяца. Поэтому, я отвечал им, как и Даниель, что в следующий свой приезд я, возможно, займусь и этим.
В назначенный мне день я посетил турагентство на King's HWY с намерением выкупить свой билет. Там меня просили подождать немного. За это время сотрудники уделили мне внимание и попытались выяснить, что это за клиент странный такой, пожелавший приобрести билет до Киева лишь в одну сторону. Они полушутя спрашивали меня, хорошо ли я всё обдумал, решив улететь на Украину?
Из агентства я вышел с билетом и некоторыми сомнениями. День отлета приходился на воскресенье. Далее, мне надо было решить вопрос о перевозке своих трудовых сбережений. Хотя они и мизерны в сравнении с теми суммами, какими жонглировали украинские премьер-министры, но всё же терять их мне не хотелось.