Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность
Шрифт:
Большой вклад в подготовку его итогового текста внес коллектив ИМЭМО РАН во главе с его руководителем Ф.Г.Войтоловским. Отдельной благодарности достойны его коллеги — руководитель Центра североамериканских исследований института В.Ю.Журавлева, а также С.В.Кислицын и А.А.Алешин.
Не меньшей признательности заслуживают сотрудники факультета международных отношений МГИМО под руководством его декана А.А.Сушенцова, в первую очередь — заведующий кафедрой прикладного анализа международных отношений И.А.Истомин.
Кроме того, нельзя не отметить немалое число коллег, которые оказали большую помощь в работе над отдельными разделами и главами книги. Среди них — коллективы Института востоковедения РАН во главе с его научным руководителем В.В.Наумкиным и заведующим Центром научно-аналитической информации Н.Д.Плотниковым, Института Африки РАН, возглавляемого И.О.Абрамовой и Л.Л.Фитуни. Важный вклад внес Институт Латинской
Отдельную благодарность коллектив выражает доктору исторических наук А.Ю.Петрову за его неоценимый вклад в подготовку текста.
Часть первая
США в меняющемся мире: концепции, теории, доктрины
Изучение роли и места США в новом мире логично начать с анализа теорий и доктрин, из которых представители американской элиты черпают вдохновение при выстраивании своей глобальной стратегии. Подчеркнем: зачастую речь идет именно о вдохновении, а не о каких-то конкретных практических решениях. Не стоит искать стройной и единой концепции, которая определяла бы геополитическое мышление людей, правящих Америкой. Напротив, порой теоретический багаж архитекторов глобального курса Вашингтона представляет собой причудливую и противоречивую смесь полунаучных (а нередко и откровенно лженаучных) элементов, культурно-психологических стереотипов и даже религиозных доктрин, уходящих своими корнями на несколько столетий назад.
Британский экономист Дж. М. Кейнс еще в 1930-е гг. весьма тонко охарактеризовал англо-американскую и в целом западную политику: «Идеи экономистов и политических мыслителей — и когда они правы, и когда ошибаются — имеют гораздо большее значение, чем принято думать. В действительности только они и правят миром. Люди — практики, которые считают себя совершенно неподверженными интеллектуальным влияниям, обычно являются рабами какого-нибудь экономиста прошлого. Безумцы, стоящие у власти, которые слышат голоса с неба, извлекают свои сумасбродные идеи из творений какого-нибудь академического писаки, сочинявшего несколько лет назад» [6] . Эти слова в полной мере относятся к политической и деловой элите, на протяжении многих десятилетий определяющей курс США на мировой арене.
6
Кейнс Дж. Общая теория занятости, процента и денег. — М.: АСТ, 2021.
Замечания Кейнса удивительно точны, в том числе и его слова о «голосе с неба», который западные политики нередко якобы слышат (история знает немало признаний, например, президентов США, о том, как с ними напрямую общается сам Господь). Находится ли у власти демократ или республиканец, окружают ли его советники из Гарвардского или Йельского университета, так или иначе, геополитическое мировоззрение людей, правящих Америкой, определяют спорные и противоречивые идеи «академических писак», часто творивших с корыстным умыслом или выполнявших определенный политический заказ. Именно поэтому начать изучение роли США в современном мире следует с краткого анализа этих идей и концепций.
Глава 1
Американская геополитическая мысль: от истоков к современности
В современном мире термин «геополитика» вошел не только в научный оборот, но и в повседневный лексикон политиков, государственных деятелей, журналистов и даже обывателей. Мы говорим о геополитической стратегии государства, современной геополитической обстановке, геополитических интересах. При этом зачастую отсутствует четкое понимание того, что именно представляет собой геополитика и какой комплекс идей стоит за этим понятием. Как следствие, отсутствует и ясное понимание того, какие цели преследуют творцы «новой геополитической картины мира», в первую очередь Соединенные Штаты. Таким образом, оценка современной ситуации невозможна без понимания того, что же на самом деле представляет собой геополитика и какие теории образуют ее фундамент.
Геополитика — это область мысли, возникшая на пересечении политической теории, географии, истории, демографии, социологии, военных и других научных и околонаучных дисциплин более ста лет назад. Исследуя политический потенциал территориально-пространственных характеристик государства, геополитика призвана раскрывать его возможности и мотивы действий на международной арене.
Общей чертой всех геополитических учений являются попытки установить связь между географией и возможностями государств на мировой арене. Понимание и различные трактовки подобной взаимосвязи характерны для геополитики как столетие назад, так и в наши дни. Это иллюстрируют рассуждения директора центра «Стратфор», известного как «неформальное ЦРУ», Джорджа Фридмана. В своем докладе «Методология геополитики» он пишет: «Важно лишь одно: нации и их сообщества действуют на основании страха в гораздо большей степени, нежели из любви или зависти. Страх перед лицом грядущей катастрофы определяет внешнюю политику кочевых племен и современных национальных государств.
7
Friedman G. The Methodology of Geopolitics. Love of One's Own and the Importance of Place — Stratfor, 2008. P. 8.
Впервые термин «геополитика» был применен и развит шведским ученым Рудольфом Челленом (1864–1922) в капитальном труде «Государство как форма жизни», вышедшем в 1916 г. В его книге геополитика определялась в качестве «науки о государстве как географическом организме, воплощенном в пространстве» [8] . В то же время первые геополитические учения зародились в последней четверти XIX в., еще до того как появился сам термин. Произошло это примерно одновременно в Германии, Англии и США. Соответственно, сформировались две школы геополитической мысли — германская и англосаксонская. Их условно называют континентальной и морской. По сути, всю геополитическую мысль можно, хотя и очень упрощенно, представить с позиций борьбы или, напротив, синтеза этих двух интеллектуальных течений. Противостояние морских и континентальных держав рассматривается как наиболее фундаментальный закон геополитики.
8
Kjellen R. Der Staat als Lebensform.
– Leipzig, 1917.
Зарождение геополитики неслучайно связано с Германией второй половины XIX в. В этот период начинается процесс объединения нескольких десятков раздробленных германских государств в единую империю под эгидой Пруссии [9] . Среди идей, которые внушались немцам, главенствовал тезис об исторической несправедливости в отношении Германии, искусственно раздробленной и зажатой среди враждебных государств, препятствовавших ее развитию. Воинственный реваншизм, соединенный с методичной пропагандой, стал катализатором зарождения геополитической мысли. Эти два начала во многом подпитывают и современную геополитику.
9
Идеологической основой для этого движения стала теория пангерманизма, согласно которой германский народ является единым в политическом, экономическом, этническом, культурном, языковом отношениях и, следовательно, должен развиваться в рамках одного государства. Перенаселенность, неравномерное распределение ресурсов, невыгодное стратегическое положение сдерживали развитие германских княжеств и препятствовали процессу объединения. Это побудило немецких мыслителей вплотную заняться исследованием взаимосвязи между географическими факторами и политическим развитием государств. Выраженным пангерманистом был сам Челлен. В ходе франко-прусской войны 1870–1871 годов союз германских государств во главе с Пруссией нанес сокрушительное поражение Франции, считавшейся в то время наиболее мощной державой континентальной Европы. Военная победа была достигнута не только за счет организационно-технического превосходства армии, объединенной под началом пруссаков, но и вследствие невероятно высокого боевого духа немецких солдат, многие из которых едва покинули школьную скамью, где им годами методично внушались идеи, которые впоследствии станут лейтмотивом германской геополитики. Показательно, что творцу Второго рейха канцлеру Отто фон Бисмарку приписывается фраза о том, что битву при Седане выиграл прусский учитель (в действительности фраза взята из статьи немецкого учителя О. Пешеля о победоносной для пруссаков битве при Садове — решающем событии австро-прусской войны 1866 года, в ходе которой Австрия и Пруссия решали, под чьей эгидой объединятся германские государства).
В этих условиях возникла необходимость в теоретическом обосновании проводимой Германией агрессивной политики. В конечном итоге доктрины, формировавшиеся на этой почве, привели к развитию концепции «жизненного пространства» (Lebensraum) Карла Хаусхофера (1869–1946), которая, в свою очередь, послужила одной из идеологических основ гитлеровского экспансионизма («нацист номер два» Рудольф Гесс был учеником Хаусхофера).
У американцев в конце XIX века тоже появился свой вариант доктрины жизненного пространства. Пожалуй, ни одно государство мира в ту эпоху не претерпело такого стремительного территориального расширения, как Соединенные Штаты. Приобретение у наполеоновской Франции огромных территорий от Мексиканского залива до канадской границы в рамках Луизианской покупки 1803 года, присоединение Флориды и других испанских земель в 1819 г., включение в свой состав Техаса, Калифорнии и отторжение от Мексики более половины ее площади после Американо-мексиканской войны 1845 года — вот лишь неполный список действий Вашингтона, которые позволили зажатым на восточном побережье бывшим британским колониям за полвека разрастись до берегов Тихого океана [10] .
10
Подробнее см. Гл. 2.