Американка. История вторая. Не одна

Город продолжал жить, несмотря на то, что ступила эпоха мёртвых и период выживания живых. Красивое место, в котором всё также бессмертно жили любовь, вера, надежда и человеческая тупость, не дающая спокойно сосуществовать всем разумным существам. По сегодняшним понятиям не большой и не маленький город стал тихим и заброшенным. Лишь изредка можно было расслышать где-то звуки выстрелов, говорящие о людской глупости и заносчивости. Когда знаешь, что человек убивает человека просто для того, чтобы доказать, что он сильнее, начинаешь сомневаться в разумности выживших. Время, когда надо сплотиться, жить в мире, держаться

Ещё вчера город тихо спал. Дивное небо было усыпано блестящими звёздами. Вглядываясь в вышину, втягивая ноздрями прохладу вечера, невольно задумываешься о всепоглощающей красоте Земли, вечности мироздания. Ночь пролетела как миг. Спокойствие и умиротворённость царили в лагере. Летнее утро тоже ничего не предвещало. День начался как обычно с хлопот, с улыбок, с непринуждённых разговоров. А несколькими часами позже безмятежность разорвал взрыв, цинично пропуская вперёд пальбу – порезвиться.

Звуки хаотичной стрельбы привели в действие механизм самозащиты лагеря. Вышки отстреливались до последнего патрона, охрана, патрулирующая территорию, обороняла корпуса, в которых укрылись женщины.

Воздух сотрясся голосами обитателей общины: кто-то кричал от страха, кто-то от негодования. Женщины, не успевшие вовремя спрятаться, выли от горя и ужаса. Кто-то громко бранился, не стесняясь в выражениях. Кто-то истерически хохотал. Отчётливо слышались распоряжения командиров с обеих сторон и один раскатистый тембр, громко распевающий из укрытия: «Врагу не сдаётся наш гордый моряк!»

Ворота давно поддались натиску врага, беспомощно повиснув на выломанных петлях. Защитников лагеря было гораздо меньше налётчиков. Многие отправились на отдых к реке, разведчики ушли на подготовку позиций для завтрашнего штурма кострыгинцев. Оставшиеся жители в большинстве представляли собой далеко не сильно боеспособную группу. Но, несмотря на все эти факторы, быстрый захват лагеря агрессорами не удался. Враг прокладывал себе путь трупами тех, кто отважно сражался за каждый метр территории общины. Поражение зеленовцев было неминуемо. Всё шло к тому, что этот острог падёт.

Смерть прилетела на пир и пожирала одного человека за другим. Кровь заливала плодородные земли бывшего артучилища. Для любого сообщества в разгар эпидемии даже незначительное снижение численности – это критично. С каждым вздохом человечество приближало свою кончину. Зеленовцы знали, что если помощь вовремя не подоспеет, то последнее, что им светит, – контрольный выстрел в голову, чтобы они не смогли восстать уже иными.

Сколько бы времени не заняло вторжение, результата не изменить. Шум выстрелов, грохот взрыва начали привлекать внимание инфицированных. Несмотря на то, что территория вокруг лагеря была зачищена достаточно тщательно, весь город ещё кишел зомби. Они придут. Обязательно заглянут за открытые ворота, если не придушить заливистые звуки огнестрельного оружия.

– Гляди, брат, кто тут у нас! – сказал белобрысый бандит с голубыми глазами и с хвостом на макушке.

– Да это же та смачная сучка, которую мы на днях видели, – ответил небритый мордоворот.

– Ага, она самая. Круто я ей вмазал! Пусть отдыхает.

– Хорошо, что живая осталось. Вот если бы ты её завалил, тогда бы не было у нас возможности с ней поразвлекаться. А теперь… – он похотливо поглядел на Екатерину, которая лежала на полу в отключке. – Давай её свяжем, чтоб не упорхнула. Дело ещё не окончено, мы только начали. Гони скотч.

Катя очнулась. Перед глазами всё плыло, тошнило жутко, и раскалывалась голова. Несколько минут она просто лежала часто моргая, чтобы сфокусировать картинку. Было подозрительно тихо. Ни одного выстрела не доносилось из-за закрытой двери. Катерина постаралась встать, но поняла, что не сможет из-за клейкой ленты, крепко стягивающей руки и ноги. Тишина стала тягостной, поскольку не несла более ничего прекрасного в её жизнь. Смутно поднимая воспоминания со дна памяти, она силилась освободиться. Попробовала раскачаться и резко подняться – не получилось. С трудом смогла сесть. Дела были плохи.

Перед глазами всплывал образ двух отморозков. Это последнее, что она помнила перед отключкой. Стало жутко от того, что её ждёт. Неожиданно стало очень жаль себя. Сильно болела левая часть. Чувствовалось, что губа разбита и отёк начал расползаться по щеке и скуле.

Нужно было что-то придумать, чтобы освободиться или хотя бы уползти и спрятаться в надёжном месте, но она не могла. Руки и ноги затекли от слишком тугих пут, да и гусеницей далеко тоже не уползёшь. Что делать? Катя запаниковала. Ей вдруг захотелось закрыть глаза и очутиться в другом месте, где безопасно. В приступе паники она вдруг подумала о самоубийстве. Лучше умереть, чем оказаться в лапах этих мерзавцев и терпеть унижения и боль. Она перебирала в голове все возможные способы, но в её случае мало что подходило. Катерина осознала, что сама не сможет расстаться с жизнью. Ей нужна была помощь спасителей.

Ну где же вы, когда так нужны, ходячие мертвецы?!

Тихонько накрапывал дождь, придавая красок облезлым крышам давно покинутых домов. Осень по-хозяйски уже приняла борозды правления. Пожухлая трава раскачивалась на ветру, навевая ещё большую тоску на оставшихся в живых и скитающихся в поисках пищи и укрытия людей. Зябко поёживаясь, Катя шла по широкой тропинке к дому, где когда-то жила. Опавшие золотые листья шуршали под ногами, и ностальгия по старым минувшим временам заставила её улыбнуться. Она пнула ногой валявшийся блестящий каштан и посмотрела на серое небо, мол, надо торопиться пока не разошёлся дождь. Как и все здоровые представители человечества, она выходила из укрытия только по необходимости. Каждый раз, когда маршрут пролегал мимо дома, где прошли её лучшие годы, она непременно наведывалась в квартиру на восьмом этаже. Конечно, Катя страшно рисковала, преодолевая пролёт за пролётом, но малейшая надежда, что муж там или хотя бы был там, заставляла её слепо идти к цели.

Она отворила дверь, жилище было таким же пустым, как и всегда. В спешке собранные вещи, а потом ещё последствие вторгнувшихся мародёров превратили некогда уютную квартирку в берлогу, где царил беспорядок и навсегда поселилось одиночество. Рефлекторно Катя подобрала несколько вещей и положила на место. Неспешно она прошла на лоджию и открыла форточки, чтобы проветрить. В лицо ударил свежий воздух, он всегда помогал, когда в горле стоял комок от тихих слёз, бессильных что-либо изменить. Вдруг вспомнилось, как они с мужем, счастливые до безумия, бежали по лестнице наперегонки, чтобы открыть дверь в новую долгожданную квартиру. Как хорошо тогда было! Ремонт, как ни странно, прошёл без сучка, без задоринки. Ни каких тебе споров о цвете стен или мебели. Спали на надувном матрасе, ели на табуретке, по ночам выравнивали стены и стелили линолеум. Теперь, спустя много лет, пришло осознание того, что это были по-настоящему счастливые времена.