Американка. История вторая. Не одна
Шрифт:
Глеб располагал к себе не только приятной внешностью, но и поступками. От него исходила такая теплота и уют, что порой даже забывалось, что зубастые твари бродят теперь по земле и готовы сожрать тебя с потрохами при первой возможности. Иногда во время долгих бессонниц по ночам Катя размышляла о их совместной жизни и всё чаще приходила к выводу, что Глеб, возможно, станет её спутником жизни, если… если. И поэтому она относилась к мужчине с дружеской взаимностью и заботой.
Однажды они задержались на вылазке и решили подождать рассвета, чтобы не рисковать лишний раз. Они забрались на крышу девятиэтажки, расположились поудобнее, на сколько это было возможно при данных обстоятельствах, и встретили закат. Дул холодный ветер и приходилось
– Жаль, что сегодня день прошёл не сильно плодотворно, – вздохнула Катя, смотря на чёрные коробки домов, разукрашенные последними оранжевыми лучами заходящего солнца.
– Ну, нет худа без добра, – прокряхтел бородач. – В кои-то веки удалось проводить солнце. Смешно сказать, в мирное время вечная суета, работа, какие-то мелкие хлопоты не давали наслаждаться красотой вокруг, а теперь вроде и время есть, но ни желания, ни сил уже нет…
Катя притянула к себе рюкзак, пытаясь достать с самого дна конфеты, которые удалось раздобыть:
– Держи. Компенсация морального вреда.
– Я бы хотел разделить с тобой не только конфеты, но и всё остальное, – нерешительно начал Глеб.
– Давай не будем торопиться, – сразу пресекла его Катя, боясь, что разговор зайдёт слишком далеко. – Пойми меня правильно, я не свободна, – она с надеждой смотрела на бородача. – Встань на моё место, я не знаю, как дальше быть. Слишком мало времени прошло, вдруг он где-то там ищет меня.
Глеб молчал, теребя в руках шуршащую невзрачную обёртку.
– Я не готова начинать отношения, пойми, – продолжала объяснять свою позицию Катя. – Если тебе нужен просто секс, то ты зря теряешь время.
– Ты не поняла, – перебил её Глеб. – Мы знакомы недавно, но уже столько пережили, что кажется, вместе целую вечность. Ты мне нужна всегда, но я хочу, чтобы ты была только моей, понимаешь?
– Понимаешь…– тихо ответила Катя. – Я не хочу тебя мучить. Я не знаю, сколько времени мне потребуется, чтобы заставить себя больше не ждать мужа и не искать его. Я могу просто исчезнуть из твоей жизни, – Катя пыталась говорить смелым голосом, а в глубине души боялась оказаться вне общества этого мужчины.
– Не говори глупостей, тебя сожрёт первый зомби, которого ты встретишь.
Катя взглянула на собеседника с огромной благодарностью и уважением. Черты лица его стали уже плохо различимы во мраке ночи, но нельзя было не заметить, что мужчина расстроен. Он смотрел на неё с горечью и не решился сказать, что любит. Время ещё придёт. Некуда торопиться…
Эпизод 4
Когда начался разгул эпидемии, приведший к масштабному кавардаку, всё не просто перевернулось с ног на голову, цивилизованный мир перестал существовать как таковой. Каждый городок, каждую глухую деревню охватила паника, люди старались запастись всем необходимым любыми средствами, не гнушаясь разбоями и грабежами. В населённых пунктах, где ещё осталась сознательная жизнь, стали устанавливаться новые режимы и центры управления. В первую волну Американки человечество пыталось выжить всеми доступными способами: кто-то пользовался случаем и мародёрствовал; кто-то пошёл во все тяжкие; кто-то стал убивать себе подобных ради забавы; кто-то старался отомстить своим обидчикам; кто-то устраивал пожары.
Почти сразу на руинах цивилизации стали образовываться группы, общества, кланы, братства, союзы или банды. Люди старались выжить по-разному. Кто-то осел сразу в первом более-менее безопасном месте, а кто-то предпочёл не обосновываться совсем, а идти дальше. Честных людей и мерзавцев всегда хватало, никогда не знаешь, разбойник тебе встретится на дороге или друг. Мир поделился на гуляющих мертвецов, одиночек и коммуны. С течением времени везде происходили трансформации, исчезновения или благоденствие. По факту же происходило уменьшение как здоровых людей, так и группировок, а вот с заражёнными всё обстояло наоборот. За счёт новых смертей ряды их регулярно пополнялись. Истребление их шло неравномерно, потому что кто-то просто их избегал, обходил, сторонился, кто-то наоборот выслеживал и уничтожал, избавляя от них многострадальную землю, а кто-то убивал только тогда, когда инфицированные вставали на пути.
По закону природы с обеих сторон выживали только сильнейшие. С толпой дохляков никто связываться не будет, её обойдут стороной на безопасном расстоянии. Проверять на стойкость боеспособное общество тоже не будут, никого из общины не тронут, не захотят связываться, а попытаются договориться. К сожалению, люди так устроены, что отобрать всегда проще, чем заработать. Агрессивные своры порой нападали на мирные поселения с целью грабежа или подчинения. Всё как всегда. История циклична, потому что человеческая сущность не меняется, отличаются лишь ситуации. Словно модница, сменившая свой гардероб под современные требования: фасон другой, а суть та же! Те, кто хотели жить мирно, наивно заблуждались. Люди так устроены: без иерархии, господства и достижения своих интересов не может человек долго существовать. Характер ли человека, обстоятельства ли, но всегда находятся те, кто развязывает узел нужды, чтобы начать передел. Что же остаётся делать остальным – только защищаться и быть готовыми ко всему.
Так, после первой волны бесчинств и перераспределения территории родного города Екатерины установилась парочка крупных и несколько мелких людских формирований. Общество с названием «Зеленовское» в основном состояло из бывших вояк и сотрудников силовых структур, а второй крупный лагерь – Кострыгинский – был настоящей волчьей стаей, состоящей из уголовников и отморозков. Первые расположились на северной окраине города, вторые – на южной, где когда-то были склады различных оптовых баз и крупные торговые центры. Разделив город пополам в буквальном смысле слова, эти два лагеря сосуществовали относительно мирно.
Те выжившие, кто попали в зону, контролируемую неблаговидной бандой кострыгинцев, фактически стали подневольной чернью, платящей дань. В северной части города, напротив, все жили в мире с зеленовскими, никто никому ничего не навязывал.
История возникновения городской черты заключалась в попытке навести порядок в хаосе поведения оставшихся в живых людей. Пока зеленовские неспешно строили своё будущее, не вмешиваясь в чужие дела, хищные южане решили захватить все ресурсы для создания своего благосостояния и обеспечения стабильного дальнейшего существования. Обе общины развивались параллельно, пока кострыгинцы не решили подмять под себя весь город. Случайная встреча представителей двух лагерей привела в конечном счёте к недолгому, но ожесточённому противостоянию. Зеленовские отбросили кострыгинцев до самого центра города, значительно проредив бандитские ряды, дали понять, что больше такого не потерпят, и соорудили границу из брошенных автомобилей и других подручных средств. Кострыгинцы, понимая, что противник сильнее и организованнее, боялись потерять всё, что уже награбили, и потому согласились с требованиями другой стороны.
Зеленовские догадывались, что худой мир временный, но всё же он лучше хорошей войны. Время от времени до северян доходили подробности кострыгинских методов выбивания ресурсов с оставшегося населения. Соперник явно не был милосердным и добрым соседом. Здравомыслящий лидер лагеря зеленовских осознавал, что день, когда снова придётся помериться силами, обязательно настанет. Об этом свидетельствовали многие факты: кострыгинцы постоянно вербовали новых солдат, искали и заставляли работать на себя мирных жителей, увеличивали оброк с населения. В принципе, ничего не изменилось. Цель кострыгинцев осталось той же – заполучить все возможные ресурсы любой ценой: кого-то поглотить; с кем-то договориться, кого-то спровоцировать и с травить друг с другом. Итог всё равно един – банда становилась сильнее и влиятельнее день ото дня.