Американская фантастика. Том 5
Шрифт:
Дошло далеко не сразу. Но в конце концов Марвин Флинн осознал все последствия, вытекающие из услышанного. — Он застрял на Марсе в чужом теле, которое надо освободить. Через шесть часов он превратится в разум, лишенный тела и почти лишенный надежды обрести таковое.
Разум не может существовать вне тела. Медленно и неохотно Марвин Флинн принял к сведению, что стоит перед угрозой неминуемой смерти.
VI
Марвин не предался отчаянию. Зато он предался гневу —
Молодой человек был глух ко всему. Тщетно втолковывали ему юристы, что если бы справедливость действительно существовала, то отпала бы необходимость в законе и законниках, а тогда исчезла бы одна из благороднейших концепций человечества, и целая профессия оказалась бы ненужной.
Этот вразумительный довод не умиротворил взбешенного Марвина, который являл собой существо, не поддающееся убеждению. В груди его трещало и скрежетало дыхание, когда он громовым голосом обличал судебную машину Марса. В таком настроении он подошел к двери с табличкой «Бюро сыска и задержания. Межзвездный отдел».
— Ага! — пробормотал Марвин и вошел внутрь.
Он очутился в маленькой комнатушке, точно сошедшей со страниц старинного исторического романа. Вдоль стен чинно выстроились старые, но надежные электронные калькуляторы. Возле двери стояла одна из первых моделей преобразователя мысли в машинописный текст. Кресла отличались определенностью формы и пластиковой обивкой пастельных тонов — тем, что ассоциируется с минувшей эрой праздности. Комнатушке не хватало только громоздкого «Морэни», чтобы стать точной копией места действия повестей Шекли и других ранних поэтов Переходного века.
В одном из кресел сидел немолодой марсианин и метал стрелы в мишень, очертаниями напоминающую женский зад.
При входе Марвина он поспешно обернулся и сказал:
— Давно пора. Я вас ждал.
— Серьезно? — не поверил Марвин.
— Ну, не то чтобы уж совсем, — признался марсианин. — Но я установил, что такое начало беседы достаточно эффектно и создает атмосферу доверия.
— Зачем же вы губите эту атмосферу, открывая ее секрет?
— Все мы далеки от совершенства, — пожал плечами марсианин. — Я всего лишь простой труженик — сыщик. Урф Урдорф. Садитесь. Кажется, мы напали на след вашей меховой шубки.
— Какой меховой шубки? — удивился Марвин.
— Вы разве не мадам Риппер де Лоу — травести, — которую вчера вечером ограбили в отеле «Красные Пески»?
— Конечно, нет. Я Марвин Флинн. Потерял тело.
— Да-да, разумеется, — энергично закивал сыщик Урдорф. — Давайте-ка по порядку. Вы случайно не помните, где находились, когда впервые заметили пропажу тела? Не спрятал ли его кто-нибудь из ваших друзей, желая подшутить над вами? А может, вы его сами куда-нибудь заткнули или отправили отдохнуть?
— Вообще-то оно не то чтобы пропало, — сказал Марвин. — По-настоящему — его украли.
— Так бы и говорили с самого начала, — обиделся Урдорф. — Теперь дело предстает в совершенно ином свете. Я всего лишь сыщик; никогда не выдавал себя за чтеца чужих мыслей.
— Очень жаль, — сказал Марвин.
— Мне тоже жаль, — сказал сыщик Урдорф. — Это я о вашем теле. Должно быть, для вас это был форменный удар.
— Да, так оно и было.
— Представляю, каково вам теперь.
— Спасибо, — поблагодарил Марвин.
Несколько минут посидели в дружелюбном молчании. Первым заговорил Марвин:
— Ну?
— Прошу прощения? — ответил сыщик.
— Я говорю «ну»?
— А-а! Извините, первый раз я вас не расслышал.
— Это ничего.
— Спасибо.
— Ради бога, пожалуйста.
Вновь наступило молчание. Затем Марвин опять сказал: «Ну?», а Урдорф ответил: «Прошу прощения?»
— Я хочу, чтобы мне его вернули, — сказал Марвин.
— Кого?
— Мое тело.
— Что-что? Ах да, ваше тело. Гм, еще бы вы не хотели, — подхватил сыщик с понимающей улыбкой. — Но это, конечно, не так-то легко, правда?
— Откуда мне знать, — ответил Марвин.
— Да, знать вам, пожалуй, неоткуда, — согласился Урдорф. — Но смею вас уверить, это не так-то легко.
— Понимаю, — сказал Марвин.
— Я вот и надеялся, что вы поймете.
Произнеся эти слова, Урдорф погрузился в молчание.
Молчание длилось приблизительно секунд двадцать пять плюс-минус секунда или две: к концу этого периода терпение у Марвина лопнуло, и он закричал:
— Черт вас возьми, намерены вы шевельнуть пальцем, чтобы вернуть мне тело, или же будете просиживать свою толстую задницу, не говоря ни единого путного слова?
— Конечно, я намерен вернуть вам тело, — сказал сыщик. — Или, во всяком случае, попытаться. И незачем меня оскорблять. Я в конце концов не машина с готовыми ответами на перфокартах. Я разумное существо, такое же, как и вы. У меня свои надежды и страхи. И свой метод ведения беседы. Вам он может казаться не очень действенным, но я нахожу его в высшей степени целесообразным.
— Это действительно так? — смягчился Марвин.
— Право же, так, — в кротком голосе сыщика не было и следа затаенной обиды.
Казалось, вот-вот наступит очередное молчание, поэтому Марвин спросил:
— Как по-вашему, есть ли надежда, что я… что мы вернем мое тело?
— Есть, и большая, — ответил сыщик Урдорф. — Я, откровенно говоря, рискну зайти довольно далеко и заявить, что уверен в успехе. Моя уверенность базируется не на изучении вашего конкретного случая, о котором мне известно очень немногое, а на простейших статистических выкладках.
— А выкладки свидетельствуют в нашу пользу? — осведомился Марвин.