Американская женщина вчера и сегодня
Шрифт:
«Я поступила в „Америкен моторс“, — рассказывает Кэти Дрисдейл, жительница негритянского района города Милуоки. — Направили на сборку: я должна была подлезать под переднюю часть машины, куда мотор ставят, с двумя инструментами — такими штуками вроде пистолетов. Сперва берешь один и проводку укладываешь, потом другим закручиваешь семь винтов. А делать все надо в темпе. Конвейер-то не останавливается».
Кэти знает, о чем говорит. Из-под машины ей необходимо было вылезать быстро, управляться не больше чем за минуту. А потом бежать обратно на место, к очередной машине. За день она успевала набегаться так, что ночью, просыпаясь, чуть не плакала. Но только повторяла: «Я должна выдержать. Ведь на работу взяли!»
Боялась лишь одного — потерять работу. На руках две дочери, и деваться некуда. Когда перевели ее в отдел контроля, на другой участок, совсем было повеселела Кэти. Но вскоре начались разговоры насчет увольнений.
«Подходят к тебе и спрашивают: „Слушай, ты сколько времени работаешь здесь?“ „Почти два года“, — отвечаю. Они говорят: „Ох, значит, тебя уволят“. Знаете, я и слушать их сперва не хотела. Мало ли что языком намолоть можно. Но ведь рабочие на заводе от кого-то это слышали, а потом передают дальше. Недели две подряд только о том и разговору было, все уши прожужжали. А я начала по-настоящему беспокоиться. Массу людей уже уволили, и я все время чувствовала, что на волоске вишу: не сегодня-завтра и меня выставят…»
Кэти Дрисдейл «выставили». К ней подошли в один из дней и сказали: «Мы попытаемся дать вам работу на той неделе, но потом вас уволят на неопределенный срок». На следующей неделе она проработала всего один день, и на этом ее труд закончился. Поначалу она еще держалась — получала пособие по безработице. В первые месяцы чуть ли не каждый день занималась дома шитьем. Привыкла, что руки всегда работой были заняты, вот и нашла себе дело.
«Теперь все время будто что-то давит на меня, — заключает Кэти. — Никаких сил во мне не осталось. Вялая вся, руки-ноги ватные, ничего делать не могу. Бывает, до полудня с постели не поднимаюсь. Терпеть не могу, когда раскидано в квартире, а убираться не хочется. Силком заставляю себя встать и за уборку приняться. Иногда сижу и на стены таращусь, покуда не начнет казаться, что они валятся на меня…»
Конец истории традиционный. Деньгам пришел конец, а работы получить было негде. Кэти и ее дочки пока держатся. Что будет дальше? Этот вопрос задает себе и Анна Монтес, проживающая с сыном в районе нью-йоркских трущоб — Нижнем Ист-Сайде.
«Работы я лишилась, когда нью-йоркские власти осуществили свою идею — закрыли городские детские сады. Мне со всех сторон говорили, что их скоро закроют, но я поверить не могла. Это казалось невероятным. Например, в Нижнем Ист-Сайде, где я работала, детский сад позарез нужен. Не знаю, бывали ли вы в этом районе, но поверьте, вид у него, словно после бомбежки. Дома разрушены. Дети играют среди развалин и мусорных куч. Тесные квартиры кишат крысами и тараканами. И так-то положение — хуже некуда, поэтому я и думала, что уж здесь детский сад наверняка останется.
И вот нам объявили, что детский сад закрывают. Люди начали собираться, протестовать, устраивать митинги. Нескольких демонстрантов полицейские арестовали, бросили в тюрьму, избили дубинками… Потеряв работу, я сильно встревожилась, хотя знала, что мне будут платить пособие по безработице, которое позволит кое-как протянуть еще год. А когда услышала, что в Нью-Йорке собираются закрыть еще восемьдесят детских садов, тут мне стало ясно, что на место в детском саду нечего и рассчитывать. У меня нет опыта ни в какой другой специальности, кроме ухода за детьми. Наверное, лучшее для меня — наняться нянькой. Ведь в этой стране полным-полно богачей, которым денег девать некуда и которым нужны домработницы».
По словам Анны Монтес, стыдиться своей принадлежности к безработным в Америке не стоит. Ведь это «все равно, что стыдиться носить очки, если ты близорук».
«Так и мы не виноваты, — горестно замечает она, — что здесь экономический кризис, что он лишает работы тех, кто должен трудиться. Поэтому мне ни капли не стыдно. По-моему стыдиться должна эта страна. Когда я проходила вчера вечером по 34-й улице, я видела не меньше десятка бездомных, которые спали прямо на улице. Это же позор! Десять человек! Десять! Клянусь вам. Они спали возле больших магазинов с огромными неоновыми вывесками и красочной рекламой. Вот чего надо стыдиться».
Добавим, что Анна Монтес — чилийка по происхождению, но уже долгое время живет в Соединенных Штатах. ее исповедь — это рассказ человека, глубоко разочарованного в порядках, царящих в государстве, кичащемся своей свободой и процветанием, но неспособном прокормить и обеспечить работой ни приезжих, ни своих собственных граждан. причем число голодающих и бездомных все растет. Изменился и их внешний облик: вместо стариков в лохмотьях и наркоманов пришли к благотворительным кухням выброшенные за дверь рабочие и служащие вроде Кэти Дрисдейл и даже разорившиеся предприниматели, потерявшие средства к существованию. Директор благотворительного центра св. Антония из Сан-Франциско Дж. Пондл рассказал журналисту финской газеты, что за время существования его организации обслужили уже около 15 млн человек.
«Приходящие сюда, — свидетельствует он, — люди, полностью разочарованные в жизни, утратившие человеческое достоинство. 45 % из них живут прямо на улицах, в заброшенных автобусах и автомобилях».
Его высказывания подтверждают и мэры многих американских городов, которые считают, что «голод — самая распространенная и коварная проблема».
За последние годы число людей, стоящих в очередях за бесплатным супом, возросло во много раз. Среди них и Джози Холт, еще одна американская женщина, обитающая в ночлежке. К счастью, одна, поскольку ее двое малолетних детей могут жить пока с родителями.
«Я не хочу никому показывать, насколько бедна, — говорит Джози журналисту. — Бесплатного питания не хватает. Вы же видите эти толпы и очереди. Жилье получить невозможно, работы нет, молодые люди копаются в отбросах на свалках. Я не хочу быть для общества чужой. У меня одно желание: иметь работу и дом для своей семьи. Я ненавижу эту жизнь. Я потеряла способность чувствовать и больше не плачу. Это ад».
Некуда идти Джози из приюта. Но она понимает, что если уж человека сюда затянуло, то выбраться и не старайся. Ничего не выйдет. Знает Джози, что в ночлежке появляется все больше больных раком, молодые девушки становятся проститутками. А ведь все не так уж плохо для Джози начиналось. Она закончила школу, затем три года училась в колледже. Она мечтала стать врачом. Потом вышла замуж, родились дети. Когда же муж покинул ее, беды все и начались. Бывшая домохозяйка с двумя детьми в 30 лет осталась за бортом жизни.
Как, впрочем, и многие из тех американских женщин, что попали в своеобразный альбом молодой американской журналистки Энн Мэри Руссо под названием «Леди „Все мое ношу с собой“». В альбоме 18 рассказов о 18 женщинах, раздавленных судьбой и американским образом жизни. Вот один из них. Рассказывает Рейна Лэндри:
«Вообще-то я не из болтливых, но иногда все-таки стоит с кем-нибудь поделиться. Вы бы только знали, что за народ в приютах, где мне приходится ночевать: почище, чем в нью-йоркской психушке. Я вот недавно узнала, что в этой психушке всего тысяча коек, а сумасшедших, которые бродят по улицам Нью-Йорка, — пятнадцать тысяч. Нормальному человеку становится просто опасно здесь жить…
Так вот, последний приют, где я останавливалась, был настоящим воровским притоном. Не успеешь зайти, как тебя ограбят… Меня столько раз грабили, что вечерами теперь боюсь выходить на улицу: мне кажется, что кто-то стоит у меня за спиной.
Я голодала… Целыми неделями сидела без еды и наружу даже носа не высовывала. Зима была морозная, а в доме не топили, и холод стоял жуткий… Всю жизнь я работала, но с тех пор как умер мой муж, найти работу так и не смогла. Теперь, когда у меня совсем нет денег, попрошайничаю. Выклянчу чашку кофе или рогалик — этим и живу, хотя терпеть не могу побираться… Когда у меня была работа, я ненавидела попрошаек, но теперь все мы потеряли гордость. А это хуже всего — потерять гордость…»
Ограбление, избиение, голод, отсутствие крыши над головой, приют, ночлежка… Америка штампует искалеченные судьбы, словно на гигантском прессе. Страдают женщины, по положению которых определяется степень прогресса общества. Если судить по историям бездомных американок, ни о каком прогрессе и речи быть не может. Разве может называться нация процветающей, если только на улицах того же Нью-Йорка год от года все растет число бездомных женщин.
Эти «леди» и в самом деле носят все свое с собой, в ветхих чемоданах и старых бумажных пакетах, ржавых сумках на колесиках и просто в котомках. Тот, кто побогаче, презрительно называет их «женщинами-мешочницами», а никак не «леди».