Американские боги
Шрифт:
– Бр-р-р. Гадость какая. Гамбургеры почти холодные, – заявил толстый мальчишка. Он был все еще в темных очках, которые, учитывая темень в вестибюле, показались Тени глупыми и бесполезными.
– Извини, – отозвался Город. – Ближайший «Макдоналдс» – в Небраске.
Они доели едва теплые бургеры и уже совсем остывшую картошку фри. Толстый мальчишка вгрызся в свой пирожок, и на подбородок ему брызнула яблочная начинка. Как ни странно, начинка оказалась горячей.
– Ух, – выдавил мальчишка и стер ее рукой, а потом дочиста облизал пальцы. – Жжется! Эти пирожки так
Тени захотелось ударить мальчишку. Ему хотелось вздуть его с тех пор, как тот приказал своим головорезам побить его в лимузине после похорон Лоры. Он попытался отогнать от себя эту мысль.
– Не могли бы мы просто забрать тело Среды и разъехаться? – спросил он.
– В полночь, – одновременно ответили мистер Нанси и толстый мальчишка.
– Такие вещи надо делать по правилам, – пояснил Чернобог.
– Ага, – хмыкнул Тень, – вот только никто не сказал мне, что это за правила. Вы то и дело говорите о чертовых правилах, а я даже не знаю, в какую игру вы тут играете.
– Это как нарушить срок выброса товара на рынок, – бодро объяснила Медия. – Ну, знаешь? Когда товару позволяют поступить в продажу.
– А я думаю, все это просто куча дерьма, – внес свою лепту Город. – Но если они правилами довольны, то и мое агентство счастливо, и все счастливы. – Он с хлюпаньем отхлебнул коку. – Начало в полночь. Вы забираете тело и отваливаете. Братская любовь и подобная чертовщина, пока не помашем друг другу ручкой, а потом мы сможем снова травить вас как крыс, каковыми вы и являетесь.
– Эй, – сказал толстый мальчишка Тени. – Я только что вспомнил. Я велел тебе передать твоему боссу, что его время прошло. Ты ему передал?
– Передал, – отозвался Тень. – И знаешь, что он мне ответил? Он просил передать маленькому сопляку, если я его когда встречу, чтобы тот помнил: сегодняшнее будущее – это завтрашнее вчера.
Среда никогда не говорил ничего подобного. Но эти ребята, похоже, без ума от клише. Черные стекла отражали танцующие огоньки свечей – будто глаза подмигивали.
– Это место – полный отстой, – пробормотал толстый мальчишка. – Ни фига электричества. И мобильник не берет. Я хочу сказать, что, если только собираешься купить мобилу, ты уже в каменном веке.
Он высосал остатки коки через соломинку, бросил стакан на стол и ушел по коридору.
Тень сложил оставленный толстым мальчишкой мусор в бумажный пакет.
– Пойду погляжу на центр Америки, – объявил он. Встал и вышел в ночь. Мистер Нанси двинул за ним следом.
Они в молчании прогуливались по парку, пока не вышли к каменному памятнику. Ветер налетал порывами, сначала с одной стороны, потом – с другой.
– Ну, – сказал Тень, – и что теперь?
В темном небе висел блеклый серп луны.
– Теперь, – ответил мистер Нанси, – тебе следует вернуться в свою комнату. И попытаться поспать. В полночь они отдадут нам тело. И мы к чертям отсюда уберемся. Центр – для всех место нестабильное.
– Как скажешь.
Мистер Нанси втянул в себя дым сигариллы.
– Этого вообще не должно было случиться, – сказал он. – Ничего из этого не должно было случиться. Наши люди, они… – Он помахал сигариллой, словно отыскивал ею слово, а потом пронзал его, – взыскательны и чужих к себе не пускают. Мы не любим общества. Даже я не люблю. Даже Бахус. Во всяком случае, недолго. Мы, как кошки, ходим сами по себе или не покидаем замкнутых землячеств. Мы – не командные игроки. Мы любим, чтобы нас обожали и почитали, чтобы нам поклонялись. Я, к примеру, люблю, чтобы обо мне рассказывали сказки, особенно те, которые подчеркивают мою находчивость. Знаю, это недостаток, но я такой, какой я есть. Мы любим быть большими. А теперь, в эти жалкие дни, все мы малы. Новые боги возникают и низвергаются, и возникают снова. Но это – не та страна, которая будет долго терпеть богов. Брама творит, Вишну сохраняет, Шива уничтожает, и для Брамы снова расчищено место, чтобы творить.
– И что ты хочешь этим сказать? – спросил Тень. – Что со сварой покончено? Что битва позади?
Мистер Нанси фыркнул.
– Ты из ума выжил? Они же убили Среду. Они убили его, да еще похвалялись этим. Они сами разослали весть. Они показали это по всем каналам, чтобы увидели все, кто способен видеть. Нет, Тень. Все еще только начинается.
Нагнувшись у основания каменного монумента, он затушил сигариллу о землю, и так и оставил там бычок, словно подношение.
– Ты раньше отпускал шуточки, – сказал Тень. – А теперь уже нет.
– Трудно в наши дни найти хорошую шутку. Среда мертв. Идешь спать?
– Немного погодя.
Нанси ушел в сторону мотеля. Протянув руку, Тень коснулся камня. Провел кончиками пальцев по холодной бедной доске. Потом повернулся и пошел к крохотной белой часовенке, шагнул в темный провал открытой двери. Внутри он сел на ближайшую скамью, опустил голову и, закрыв глаза, стал думать о Лоре, и Среде, и о том, что значит быть живым.
За спиной у него раздался щелчок, потом шуршание подошв по земле. Выпрямившись, Тень повернулся. Кто-то стоял в самом дверном проеме – темный силуэт на фоне звезд. Лунный свет поблескивал на металле.
– Ты собираешься меня застрелить? – спросил Тень.
– О Господи, как бы мне этого хотелось, – сказал Город. – В порядке самообороны. Итак, ты молишься? Они и тебя заставили поверить, будто они боги? Они не боги.
– Я не молился, – ответил Тень. – Просто думал.
– Насколько я понимаю, – продолжал Город, – они мутанты. Эксперименты эволюции. Немного гипноза, немного фокусов, и ты поверишь во что угодно. Не о чем писать домой. Вот и все. В конце концов, умирают они как люди.
– Всегда так делали, – сказал Тень, вставая, и Город на шаг отступил.
Тень вышел из часовенки, и Город отступил снова, сохраняя прежнюю дистанцию.
– Эй, – окликнул его Тень. – Ты знаешь, кто такая Луиза Брукс?
– Твоя подружка?
– Нет. Кинозвезда. Родилась к югу отсюда.
Город помедлил.
– Может, она сменила имя и стала Лиз Тейлор, или Шэрон Стоун, или еще как, – с готовностью предложил он.
– Может быть. – Тень пошел назад к мотелю. Город держался на том же расстоянии.