Американские дикари

МакЭвой Дж. Дж.

— Если попытаться испортить или изменить программу, это сократит время вдвое. Так что, если мы не сможем покончить с этим раз и навсегда, тогда начинай взламывать компьютеры журналиста. Установи вирус с их стороны и уничтожь всю входящую почту, а также все остальное, что он планировал отправить, — сказала ему Мел, когда мы пробежали мимо него и поднялись по лестнице.

Ни один из нас не произнес ни слова. Мы направились прямо к ее оружию в гардеробе.

— Лиам, позвони Коралине, — сказала Мел, и я замер.

— Нет, — сказал я ей.

Я знал, что это значит, и не собирался с этим мириться.

— Хорошо, тогда я позвоню, — сказала она, доставая свой телефон.

— Мел, то, через что мы собираемся пройти,…

— Ты это точно знаешь? — она огрызнулась на меня, поднимаясь. — Потому что я не знаю. Предполагалось, что все произойдет не так! Мы спланировали каждый гребаный шаг, который он мог совершить! Все, кроме этого! У нас есть одиннадцать часов, Лиам…

— Ты думаешь, я этого не знаю? Я видел эти чертовы часы, Мелоди. Я был там, но должен быть способ выпутаться из этого. Я не соглашусь с тем, что он умнее нас! Мы будем сражаться или умрем. Я думал, что это кодекс, по которому мы живем!

— Так и было, пока у нас не родился сын! — закричала она на меня, ее лицо покраснело, а все тело затряслось. — Я знаю, как тяжело было расти с одним родителем. У тебя были и мама и папа, но у Итана не будет ничего и никого. Ему придется провести остаток своей жизни в бегах и в позоре. Прости меня за минуту слабости, пока я разбираюсь со своими чертовыми человеческими эмоциями, которые ты так стремился заставить меня почувствовать. Прости меня, пока я пытаюсь понять, стоит ли выходить на бой, стоит ли отказаться от шанса сбежать с тобой и нашим сыном! Дай мне чертову минуту, Лиам!

Она оттолкнула меня с дороги, уже набирая номер.

— Коралина, Коралина, заткнись и послушай меня, черт возьми. — Она вытерла слезу с глаза. — Я хочу, чтобы ты, Эвелин и Итан собрали вещи и были готовы отправиться в путь в течение следующего часа. Джинкс скоро будет у вас… Нет, просто возьми достаточно для долгого перелета, но не настолько, чтобы отягощать вас, ребята. Вы убегаете. У меня недостаточно времени на объяснения, просто сделай все и убедись, что тебя никто не остановит. Могу я послушать его минутку?

Я опустил голову, услышав, как надломился ее голос, когда он, должно быть, взял телефон в руки. Присев на корточки, я опустил глок, пока она говорила.

— Мне нужно научить тебя говорить «Мама», — пробормотала она в трубку.

Должно быть, он снова сказал «Папа», и я не мог не гордиться им за это. Каждый раз, когда я слышал это слово, я снова был удивлен и в восторге. Что, если я никогда больше этого не услышу?

Побег. У нас еще есть время убежать. К тому времени, как это попадет в новости, мы станем призраками.

— Папа.

Мел поднесла телефон к моему уху. Я взглянул на нее, но она не смотрела на меня.

— Будь осторожен, Итан. Мы скоро будем с тобой, я обещаю, — сказал я ему.

— Папппааааа. — Он захихикал,

не понимая меня.

Попрощавшись, она повесила трубку, прежде чем подошла ко мне и начала заряжать оружие, которое держала в руке, одновременно положив два запасных пистолета за спину.

— Ты хочешь сбежать? — Я спросил ее серьезно. — Потому что, если хочешь, я сбегу с тобой. Я сбегу прямо сейчас и проведу остаток своей жизни с тобой и нашим сыном в какой-нибудь пещере, если ты этого хочешь.

Она прислонила свою голову к моей, и мы на мгновение замолчали, потому что это было все, что у нас оставалось в запасе.

— Он не может победить таким образом. Мы не отправимся в тюрьму, — прошептала она.

Так было решено. Мы будем сражаться. И если бы мы не остановим его, то погибнем: либо от рук полиции, когда они придут, либо от наших собственных рук.

ГЛАВА 33

«Это ваша жизнь, и она заканчивается миг за мигом».

— Чак Паланик

МЕЛОДИ

Я глубоко вздохнула, когда вышла из нашей машины и направилась к федеральному зданию. Казалось, что все и вся работает против нас. Действительно ли так должны были закончиться наши жизни? Была ли это карма? Подвергались ли мы пыткам за все наши грехи перед смертью?

Шагая по белому гравию к зданию, мое сердце колотилось о ребра, а теплый летний ветер бил в лицо, как тупой нож для намазки масла. Я чувствовала, как капли пота стекают по лицу, шее и груди, и история, которая была нашей жизнью, прокручивалась в моей голове — моя первая встреча с Лиамом; первый выстрел в него; первый секс, а затем первое занятие любовью; наше первое совместное убийство; наш первый выкидыш и наш первый ребенок.

Солнце, словно гигантский допросный фонарь, жгло кожу, и я тихонько застонала от отвращения. Никогда еще я не ненавидела солнце так сильно, как в этот проклятый момент. Я чувствовала себя настолько незащищенным, потому что такой ерундой днем не занимаются — все бодрствовали, были начеку, бегали.

— У нас осталось девять часов, Мел, — прозвучал голос Лиама в наушнике. Я знала, что у нас есть девять гребаных часов и наблюдала за тем, как летит время, пока мы стояли в пробке в час пик. Это был иной вид ада — быть беспомощным в машине, пока время летело незаметно. Целый гребаный час, если бы я не знала точно, я бы подумала, что Авиан и это спланировал.

— Ваша сумочка и удостоверение личности, мэм, — сказал охранник на входе.

Я отдала ему и то, и другое, и когда я прошла через металлоискатель, другая женщина похлопала по бокам моего платья.

— Цель вашего визита?

— У меня встреча с директором Доерсом, — солгала я.

Он кивнул, протягивая мне мою сумку и удостоверение личности.

— Извините за все эти дополнительные меры безопасности, миссис Каллахан. Учитывая продолжающиеся угрозы, мы должны проводить проверки тщательно. Просто подойдите к стойке регистрации, и вас пропустят.