Американские дикари

МакЭвой Дж. Дж.

— Мел, попробуй еще раз, — сказал он.

С тихим щелчком таймер сбился. Два часа, две минуты. Как будто он знал каждое мое заранее. Как будто Авиан дразнил меня через экран.

— Мы не победим его, Лиам, — слова слетели с моих губ, и никогда за всю свою жизнь я не чувствовала себя такой неудачницей.

Между нами повисла тишина, когда снаружи завыли сирены.

— Я знаю, — наконец сказал Лиам, — но мы не сдаемся, мы боремся до последнего вздоха. Деклан, ты все еще слышишь нас?

— Да, Нил тоже здесь и слушает.

—

Итан в самолете? — Мой голос был напряжен.

Перестань быть трусихой, Мелоди.

— Пока мы говорим, они все в воздухе, — ответил Нил. И страх исчез. Я смирилась с ситуацией и отказалась сдаваться.

— Хорошо, у вас будет час или два после того, как мы станет достоянием общественности. Собирайтесь и уходите, — сказала я им.

— А что делать с Авианом? — Нил спросил в ответ.

Пошел он!

— Оставьте его там, это то, чего он хотел. Когда полиция приедет, они найдут и его.

Последовало короткое молчание, прежде чем Деклан заговорил.

— А как же вы?

Лиам вытащил свой пистолет и разрядил, оставив только одну пулю.

— Не беспокойся о нас, брат.

— Лиам, у нас все еще есть два часа. Мы все еще можем сбежать! — Нил закричал, когда понял, что мы планируем сделать.

Лиам посмотрел на меня и кивнул.

Наступает время, когда ты должен признать свое поражение и понять, что ты не неприкасаем. Что найдется кто-то еще более безжалостный, чем ты. Что каким-то образом, каким-то ебанутым жалким способом мир должен был перезагрузиться. У нас был хороший… отличный путь. Нас будут помнить вечно. Чикаго, да и вся эта проклятая страна, никогда нас не забудут.

— Мел, какого хрена ты делаешь? — Деклан заорал, когда я нажала на следующую ловушку.

— Я прекращаю пытку, — сказала я ему, нажимая на бомбу. Два часа превратились в двадцать три секунды.

— Вы что, оба, блядь, с ума посходили? — Нил закричал.

— Прощайте, братья мои, — сказал им Лиам, прежде чем отключить связь.

Вынимаю наушник и вытаскиваю пистолет, как и Лиам, и вытаскиваю все пули, кроме одной, когда встаю к нему лицом. Мы смотрели друг другу прямо в глаза, его зеленые глаза, казалось, пронзали меня насквозь.

Двенадцать.

— Я не фанатка федоры, — сказала я, приставляя пистолет к его голове.

Одиннадцать.

— Коричневый — не твой цвет, — признался он, его пистолет был всего в нескольких дюймах от моего лица.

Десять.

— Когда я впервые встретила тебя, я возненавидела тот факт, что мне придется убить тебя, потому что ты симпатичный.

Девять.

Он ухмыльнулся; мне нравилась эта ухмылка.

— Я просто хотел тебя трахнуть.

Восемь.

— Я это знала.

Семь.

—

Я знаю, что ты знала, мне нужно было сказать это вслух. Кстати, ты мой лучший секс в жизни.

Шесть.

— Ты гребаный ублюдок, — сказалв я, хотя не смогла удержаться от хихиканья.

Пять.

Мое сердце забилось быстрее, когда хватка на пистолете усилилась.

— Ты когда-нибудь хотела еще детей? — спросил он, медленно сглатывая.

Четыре.

— Я не думала об этом. Я просто хотела быть лучшей матерью для Итана. Наконец-то он начал принимать меня, — прошептала я.

Три.

Дурацкие слезы.

Мне потребовалась вся моя сила, чтобы побороть натиск слез, когда моя решимость рухнула. Он протянул руку и вытер их большим пальцем.

Два.

— Я, блядь, не самый эмоциональный человек в этих отношениях. — Я улыбнулась ему.

Один.

— Я люблю тебя, Мелоди Никки Джованни-Каллахан.

И мы нажали на курок.

ГЛАВА 34

«Смерть обрывает жизнь, а не отношения».

— Митч Албом

ЛИАМ

Нужно быть хладнокровным сукиным сыном, чтобы посмотреть любви всей своей жизни в глаза, а затем всадить пулю ей в череп. С того самого момента, как мы заговорили об этом, я знал, что не смогу этого сделать. Однако я был шокирован тем, что она, похоже, тоже не смогла этого сделать. Она уставилась на меня, ее пистолет все еще был поднят и горячий от пули, которую она выпустила в стену позади меня, в то время как моя пуля застряла в рамке картины позади нее.

Прижавшись лбами, мы постояли так мгновение, вдыхая аромат друг друга. Были ли мы слабы, что не убили друг друга, или это сделало нас сильными? Я больше не мог говорить. Я чувствовал себя мертвым внутри, но она все еще была со мной, и это было все, что имело значение.

— Ты не дал мне шанса сказать: Я тоже люблю тебя, Лиам Каллахан, — прошептала она.

Я хотел улыбнуться, но не смог. Это был конец. Отстранившись от меня, она повернулась к компьютеру. Все цифры на таймере были установлены на ноль.

— Мы должны идти, — сказал я ей как раз в тот момент, когда все данные начали зашифровываться, и все файлы на диске были отправлены различным журналистам.

— Что за черт? — Пробормотала Мел, прежде чем сесть.

— Мел, нам нужно…

— Файлы удаляются сами собой, — прошептала она,

Мое сердце учащенно забилось.

— Что?

Она попыталась ввести текст, но система немедленно заблокировала ее, и документы, фотографии, учетные записи, все, что у него было на нас, стерлось само собой. Это было все равно что наблюдать за окончанием пасьянса.